Всеслав Соло

Скоморох или Начало Магии (Часть 1)

мягкую тяжесть

прозрачного пространства.

-- Господи!.. -- воскликнул я, -- это твоя рука, Наташа!..

Как я хочу тебя видеть, милая... Не ощущать, а видеть!.. Живую

и близкую...

-- Я тоже этого хочу, Сережа, -- и Наташа заплакала,

словно тайком, но всхлипы, теплые всхлипы выдавали ее.

-- Не плачь... Зачем же ты меня расстраиваешь... Не плачь,

-- умолял я и слышал все же всхлипы.

-- Боже мой! Сережа!.. -- всхлипывала Наташа. -- Я ничего

не понимаю, и мне опять становится страшно...

-- Не бойся, ничего не бойся. Я же рядом, иди, я обниму

тебя...

Я стоял, не в состоянии сделать хотя бы полшага навстречу

Наташе!

-- Что это?! -- воскликнул я, обнимая Наташу.

-- Это малыш, -- прошептала она.

-- Малыш... -- ласково повторил я.

-- Да... -- мягко всхлипнув, отозвалась Наташа у моего

плеча.

-- Но он... -- только и сказал я.

-- Это девочка, наша девочка, Сережа...

-- Это... моя дочь?...

-- Да... Она сейчас уютно спит.

-- Дай... Я подержу ее...

Мое дыхание прерывалось от счастья: отец... я отец...

Я держал на своих руках, в целом свете, единственного

ребенка! Моя душа отливала золотистым блеском радости, и моему

сердцу стало очень жарко в груди, оно будто ласкалось к

невидимой девочке...

-- Как ты ее назвала? -- тихо и нежно спросил я. Наташа не

отозвалась, и я испугался!.. 'Что же я буду делать с невидимой

девочкой, она погибнет!..'

-- Наташа! -- снова громко и взволнованно позвал я.

-- Тише, -- послышалось рядом, -- ты разбудишь малышку.

-- Почему ты молчала, Наташа?

-- Я еще не назвала нашу девочку.

-- Можно назвать ее мне? -- шепотом попросил я.

-- Мне это будет приятно.

-- Так пусть же торжествует все на свете... Я назову ее

Сабина, можно?..

-- Сабина... -- повторила Наташа.

-- Ты недовольна? Коль нет -- скажи.

-- Нет... Напротив. Мое все то, что и твое. Я рада.

-- Приблизь ко мне свои губы, Наташа. Я тебя поцелую.

-- И я тебя тоже поцелую... Вот мои губы, Сережа...

-- Семья моя, родные вы мои, -- я обнял Наташу, стараясь

не разбудить малышку Сабину, мою доченьку, и я целовал, целовал

невидимое, но родное: Господи... Господи... Господи...

Уроки созерцания

Пока мое в движенье тело: могу трусливым быть и смелым,

могу один ходить, с толпой, -- но только не самим собой! Пока в

движенье только я, с последней мысли острия, вспорхнув, -- я к

образам причислен, -- тогда я только вижу мысли! Пока мое в

движенье тело -- я нахожусь своем без дела!.. Бездвижно тело,

-- бытия простор! -- В движенье только я!..

Карабкаются в гору мысли, -- до неба дотянуться б им!..

Порой над пропастью зависнут, а там, внизу -- бездонный дым. А

там, внизу -- простор безумства, без крыльев -- смерть... Я так

раним. По краю ходят мысли, чувства. Но только б не сорваться

им!..

Осторожно -- чувства пламенные... Суть надежно -- чувства

каменные! Их слагают только праведники, воздвигают, будто

памятники! Безмятежно, все они вдалеке... Сердцу нежно и душа

налегке!

Приму себя за постоянство, опорной точкой бытия, и

размышлениям пространства молитвенно придамся я... И то, что

было неподвластно, недосягаемо извне: понятно будет мне и ясно.

Все под рукою, как во сне...

Весь, беззвучно, предаюсь я пению! Осветляют душу только

тьмой. Поклоняюсь только вдохновению: каждый выдох, вдох --

учитель мой... Чтобы распознать просторы гения, осознавши

скованность свою, для души беру уроки пения: душу в целый

космос распою!

Невежество я в людях презираю, бесстрастен к проявленьям

чувств людских, но я с великой нежностью взираю на их тела, на

все одежды их... За что себя мы привязали к телу? -- Желания

огромно разогрев, которые так часто оголтело, не исполняясь,

будят жадный гнев!.. Желания, как стая волчья, -- страсти! --

Мы наслаждаться чувствами хотим!.. Голодного желанья лязг --

порождено лишь телом, -- только им... Такие вот невежества

приметы, -- желанные телесные тиски! Я в людях презираю только

это, бесстрастен к проявленьям чувств людских!.. Но как

прекрасны тело и одежды! -- Они, как воплощенье Божества! И я

на них гляжу бесстрастно, нежно, как на судьбу земного

естества...

Ты властительно -- терпенье! Топчут пусть тебя они: то ли