Всеслав Соло

Астральное тело - 2. Изида или врата Святилища (Ч

-- Ну да, это потому, что вы матросов гоняете, они потому

и худенькие все, а вы себе в это время животик отращиваете. Вы

признайтесь -- так? Только чур не обижаться!

-- Если честно, то немного правды здесь есть, -- с

огромным трудом заставляя улыбаться Гришино лицо, сказал я для

поддержания шутки.

-- Вы и Сережу гоняли тоже? Только не врать! -- хохотала

Наташа.

-- Конечно гонял, а что? Он у меня как гвоздик по палубе

навытяжку ходил, особенно после нашего знакомства: я его

промуштровал.

-- Ну и как же это было? -- успокаиваясь от смеха,

спросила Наташа. -- Вы хотели рассказать, как вы познакомились.

-- Как было... -- И Гришино лицо приняло задумчивый вид.

-- Ха, -- ухмыльнулся я, -- дело было так: пригнали их,

молоденьких гавриков, три экземпляра -- один из них был Сергей.

-- Так-так, -- подзадорила меня Наташа.

-- Я почему-то тогда остановился на нем, выглядел он

довольно робко и настороженно, и я решил его в первый же вечер

поставить дежурить на вахту и дал ему задание выдраить корму

первой палубы. Решил я в конце вахты проверить, как там идут у

него дела, спускаюсь на первую палубу, прохожу мимо ресторана

(у нас теплоход туристский был) и только выворачиваю из-за угла

на корму, а мне в лицо вода как ударит, с ног до головы мокрый,

я думал, пробоина случилась, как заору: Стоп, машина! -- но

тут же и осекся: это Серега мне в лицо ведро воды выплеснул,

ну, думаю, пацан, сейчас я тебя на канате за борт спущу.

-- И спустили? -- снова расхохоталась Наташа.

-- Да нет, жаль мне стало его -- Простите, простите, я не

хотел, я не думал -- передумал я его наказывать, за бортом уже

ночь стояла, пришлось раздеваться до плавок и стирать свою

одежду, прямо в реке через борт, вода-то была грязная в ведре,

не мог же я в таком виде по кораблю мимо моряков пройти к себе

в каюту. Постирался и, пока моя одежда сохла, разговорились мы

с ним по душам, с моим подопечным. Так и познакомились, так и

сошлись. И с того самого вечера крепко, по-мужски понимали друг

друга.

Да и Серега перестал робеть, как-то обветрился на реке,

солнышком налился, посмуглел, матросский характер в нем

прорезался. Ему вообще все очень легко давалось.

Наташа перестала смеяться, будто опомнилась, что

сегодняшний день у нее не весел, и она облокотилась на стол и

закрыла лицо ладонями.

-- Я понимаю, -- сказал я, -- вам тяжело теперь... А мне

можно взглянуть на Сергея?

-- На спящего Сергея, -- добавила Наташа и встала из-за

стола. -- Пойдемте, -- решительно сказала она и, выйдя из

кухни, зашагала через прихожую в зал. И Гришино тело шло за

ней.

Мы вошли в зал, Наташа аккуратно отодвинула ширму,

огибающую диван, и я увидел себя.

На диване лежало человеческое тело, исхудалое и желтеющее

лицо без какого-либо выражения напоминало мумию.

Я лежал в темно-зеленом спортивном костюме, у меня его

раньше не было, видимо, его преобрела Наташа.

-- Вы что? -- осторожно спросила Наташа, взглянув в мое

лицо и почувствовав мое внутренее смятение. -- Испугались?..

-- Нет, но мне очень тяжело видеть Серегу такого. Господи,

пусть он скорее проснется, -- одержимо произнес я.

-- Пойдемте на кухню, -- предложила Наташа, осторожно

устанавливая ширму на место. И мы возвратились на кухню и

молчаливо уселись за стол. Через некоторое время я обратился к

Наташе:

-- Вы знаете, я вам принес... -- И я полез в карман

Гришиного пиджака,Наташа оторвала взгляд от стола и обратилась

в пристальное ожидание. -- Как-то Серега подарил мне сказку о

любви, -- достав из кармана несколько сложенных листков,

исписанных от руки, сказал я, развернул эти листки и подал их

Наташе, -- может, вы пока почитаете, а я тем временем буду

укреплять дверь?

-- Нет, прочтите лучше вы, вслух, а дверь мы можем

укрепить и в следующий раз, ведь правда? -- И она возвратила

мне листки. -- Я теперь поняла: у вас удивительно много

Сережиных жестов, почитайте лучше вы, пожалуйста.

-- Ну, дверь-то мы действительно можем укрепить в

следующий раз -- я, честно говоря, шел в гости и даже не

прихватил с собой инструментов.

-- Вот и хорошо, -- сказала Наташа, и ее задумчивые глаза

разглядывали меня. Еще мгновение, и мне казалось, она увидит