Всеслав Соло

Астральное тело - 2. Изида или врата Святилища (Ч

сейчас.

Наташа выскочила из зала.

Дверь большого фойе была заперта на расшатанный, отвисший

шпингалет, который слегка держался на единственном шурупе.

Наташа навалилась плечом на дверь, она не помнила себя, и

все мелькало перед ней.

Шпингалет, звякнув, отскочил на паркет фойе, распахнулась

дверь настежь.

-- Обалдела, сволочь! -- где-то растаял позади Наташи

возмущенный голос контролерши, но Наташа уже стояла у двери, у

закрытой двери в директорский кабинет. Вспыхивали ее торопливые

размышления: Божив, -- думала Наташа, -- директором же

работает Божив!.. Теперь всем телом Наташа навалилась на

кабинетную дверь, -- от неожиданности она чуть не свалилась с

ног на пол, потому что дверь свободно распахнулась:

-- Юра?! -- еле удержавшись на месте, сделав один шаг в

кабинет для равновесия, воскликнула Наташа. За рабочим столом в

кабинете сидел Божив.

Наташа? -- удивился он. -- Что-то случилось? Откуда ты

взялась?

-- Наташа стояла и смотрела в лицо Боживу, ничего не

соображая.

-- А где Сережа? -- спросила она.

В свою очередь Божив задумался, даже насторожился.

-- Но... он... спит... -- В заботливом, сдерживаемом

спокойствии проговорил он и встал из-за стола.

-- Спит, -- словно припоминая, сказала Наташа, -- да...

конечно же.. Сережа спит... извини меня, Юра, я плохо себя

чувствую, -- извинилась Наташа и решительно зашагала прочь от

директорского кабинета, прочь из кинотеатра. Но только Наташа

сделала шаг, первый шаг на площадку перед ступеньками у выхода

из кинотеатра, как у нее закружилась голова, все ее тело стало

невесомым, и яркий свет ударил в глаза, и Наташа закрыла их,

она словно куда-то проваливалась, но яркий свет продолжал

видеться, и где-то вдали промелькнуло что-то серебристое и

знакомое...

-- Наташенька, доченька, что с тобой? -- беспокоилась

возле Наташи Надежда Михайловна, когда Наташа снова открыла

глаза и огляделась по сторонам. Не сразу она поняла, что

находится у себя дома, на кухне, в квартире своего любимого

Сережи Истины.

-- А где я была? -- спросила Наташа, обращаясь к Сережиной

маме, Надежде Михайловне.

-- Ты была дома, -- удивилась Надежда Михайловна, -- но

тебе стало плохо, ничего, это бывает, я едва успела удержать

тебя и усадить на стул.

-- А раньше? -- снова спросила Наташа.

-- Ну, -- призадумалась Надежда Михайловна, -- еще раньше

ты приехала, в смысле пришла, из роддома, -- вы с Юрой навещали

Вику.

-- Да, я вспомнила, -- оправляясь и приходя в себя,

проговорила Наташа.

-- Это у тебя, Наташа, оттого, что ты мало на свежем

воздухе бываешь, -- заботливо укорила Надежда Михайловна свою

невестку. И тут раздался телефонный звонок, телефонный аппарат

стоял и на кухне, на холодильнике. Наташа потянулась рукою к

нему, а в это время, когда звучал телефонный звонок, Сережина

мама выходила из кухни в прихожую.

-- Я сама возьму трубку, -- сказала она и не замедлила

подойти к другому телефону в прихожей. -- Алло, -- послышался

ее голос, -- да, она дома... странно... да нет же, дома...

давно это было?... Невероятно... хорошо... до вечера, Юра.

Божья Мать

Вечером, после работы, перед тем как зайти, как и

договаривались, к Надежде Михайловне в гости, Божив решил

посетить храм.

Юре было не по себе, хотя он и привык, уже начинал

осваиваться с подобными необъяснимостями, но все равно

неожиданность каждой новой встречи с ними заставила даже его

настороженность врасплох.

Вот и теперь, после сегодняшнего Наташиного появления в

кинотеатре и одновременного ее же нахождения у себя дома, Юра

опять разволновался.

Тут же ему припомнился и разговор, его разговор с Наташей

по дороге к Вике в роддом, и опять же сегодня! У самых ворот

храма стоял человек, позади него стул с растрепанной и

замусоленной спинкой, прислоненный вплотную к церковной

изгороди.

Человек опирался на костыли, обеих ног у него не было,

вместо них из-под коротких брюк на асфальте стояли две

заостренные деревяшки протезов с разорванными резиновыми

наконечниками.

В одной руке человек держал протянутую кепку.

Когда Божив приблизился к нему, он ужаснулся про себя: вся

поверхность тела человека, не прикрытого одеждой: руки, шея,