27. Если он женится, соблюдая обычаи, предписываемые законом Моисея.
28. Если он совершает руайа - обряд, состоящий в приглашении на обед
своих родственников и друзей накануне дня отъезда; его называют обедом
разлуки. - Какое широкое поле для личной злобы! Это правило заставило бы в
наши дни принять за евреев множество христиан, которые следуют этому обычаю,
совсем не думая о Моисеевом законе.
29. Если он носит на себе ладанки, употребительные у евреев. - У
христиан встречается своего рода подражание этому в привычке, общей многим,
носить самим и заставлять своих детей носить модель санбенито и другие
предметы подобного рода, с тем же намерением.
30. Если при выпекании хлеба он берет часть теста и сжигает ее в знак
жертвы, по примеру евреев, которые приносят Богу в жертву кусок теста, как
начатки им принадлежащих благ.
31. Если в смертный час он повертывает лицо к стене или если его
кто-нибудь другой кладет в такое положение раньше, чем он испустит дух. -
Этот обычай был свойствен евреям, как доказывает пример царя Езекии. Но если
это действие есть признак иудаизма, мы можем узнать у докторов, а также у
больных и находящихся в агонии, каким образом приходится умирать большинству
христиан.
32. Если он вымыл или велел вымыть теплою водою тело умершего человека;
если он приказал побрить его лицо, подмышки и другие части тела; если он
распорядился похоронить его в новом саване, в штанах, рубашке и накидке;
если он положил под его голову подушку из свежей земли или вложил монету в
рот.
33. Если он обращался к мертвым со словами похвалы или читал над ними
печальные стихи. Это напоминает обычай евреев произносить речь или стихи в
похвалу умерших. - Можно ли это счесть за ересь? Что думать тогда о
надгробных речах и о речах академических?
34. Если он разливал из кувшинов или другой посуды воду в доме умершего
и в соседних с ним домах, чтобы согласоваться с обычаем евреев.
35. Если он садился позади двери покойника в знак траура; если он ел
рыбу и оливки вместо мяса, чтобы почтить его память.
36. Если он остается дома в течение года после похорон кого-либо, чтобы
доказать свою скорбь. - Это, по-видимому, не должно было доставить
инквизиции много жертв.
37. Если он велел похоронить умершего в нетронутой земле или на
еврейском кладбище.
X. Легко усмотреть, насколько многие из этих статей смешны и нелепы,
другие несправедливы и почти все дышат произволом. Факты, обозначенные как
улики иудаизма в статьях 4, 5, 6, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 23, 24, 25,
26, 28, 29, 31, 32, 33, 34, 35 и 36, до такой степени двусмысленны, что,
собранные вместе, они с трудом составили бы в наше время простую презумпцию;
взятые отдельно, они не могут быть законно вменены никому, потому что по
своей сущности они ничего не означают.
XI. Все эти статьи доказывают искусство, с которым инквизиторы
принялись за дело, чтобы породить обстоятельства, способные убедить королеву
Изабеллу, что в Испании, в особенности в епархиях Севильи и Кадикса,
действительно существует очень большое число иудействующих еретиков. Если бы
все новохристиане после совершения столь невинных самих по себе вещей с
достаточным основанием могли быть признаны за еретиков, то инквизиторам было
бы легко принять свои преувеличения за неопровержимые истины. Но здравая
критика нашего века далека от того, чтобы извинить личный интерес и
лицемерие, которые двигали пружинами этой жестокой политики. Какой пользы
можно было ожидать от учреждения, которое началось таким образом? Легко было
предвидеть последствия этого; история их изложит, а вместе с ними и всю
правду об инквизиции, которую важно знать людям.
Статья четвертая
ПЕРВЫЕ КАЗНИ И ИХ ПОСЛЕДСТВИЯ
I. Средства, столь пригодные для умножения числа жертв, не могли не
произвести ожидаемого от них эффекта. Поэтому трибунал начал вскоре свои
жестокие экзекуции. 6 января 1481 года он приказал сжечь шесть осужденных,
26 марта того же года семнадцать, а месяцем позже еще большее число. 4
ноября того же года двести девяносто восемь новохристиан уже подверглись
казни сожжения, семьдесят девять обвиняемых были ввергнуты в ужасы
пожизненного заключения, и все это произошло в одном городе Севилье, на
жителей которой пали первые удары кровавого трибунала.