Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том I (Часть 2)

году. Светлейший Фердинанд и Изабелла воздвигли ему

мраморный мавзолей, где он прославился чудесами. Верховный первосвященник

Александр VII причислил его к лику святых мучеников и блаженных 17 апреля

1664 года. По открытии саркофага священный прах его был перенесен под алтарь

часовни (выстроенной из материалов его гробницы в шестьдесят пять дней

капитулом) с большой торжественностью и с почестями 23 сентября 1664 года'.

VI. Беатификация Педро Арбуеса была делом инквизиторов в ту эпоху,

когда уже потеряли память о справедливых побуждениях, заставлявших народ

бороться против учреждения трибунала инквизиции. Шесть поколений прошло, и

заступивший их место народ, с детства пропитанный идеями, противоположными

тем, которые одушевляли людей XV века, почитал святым все связанное с

инквизицией. Тогда никто не имел бы мужества бороться с общим настроением,

ни достаточного авторитета, чтобы говорить против того, что обнародовали

инквизиторы, потому что не знали истины о событиях, погребенной в архивах

трибунала Сарагосы; а те, кто ее знал из читаемых тайно рукописей того

времени, не осмелились бы ее обнародовать из страха подвергнуться

преследованию.

VII. Инквизиторы представили себе, что наступил так долго желанный

момент канонизации Педро д'Арбуеса. Они знали, что одним из обстоятельств,

наиболее способных увеличить могущество инквизиции и почет, которого они для

нее добивались, было бы видеть лик одного из первых испанских инквизиторов

воздвигнутым над алтарями церквей. Такая попытка не была новостью.

Французские инквизиторы имели такое же намерение по отношению к Пьеру де

Кастельно, цистерцианскому аббату, убитому в 1204 году альбигойцами в

Нарбонне, и мы видим, что несколько лет спустя равным образом итальянские

инквизиторы-доминиканцы просят об этой чести для их собрата Пьетро

Веронского {Мимоходом я обращу внимание, что имя Петр было именем всех трех

инквизиторов, канонизованных как мученики во Франции, Испании и Италии.}.

VIII. Для этого великого дела было все готово уже с давнего времени.

Инквизитор дом Диего Гарсия да Трасмиера опубликовал житие св. Педро Арбуеса

немного времени спустя после его беатификации. Он присоединил к нему в виде

приложения документ, представляющий, по его словам, копию показания, данного

под присягой Бласко Гальвесом, викарием прихода деревни Агилон в Арагоне и

капелланом доктора Мартина де Гарсии, генерального викария Сарагосской

епархии вместо архиепископа дома Альфонсо Арагонского (потом он был

советником инквизиции и епископом Барселоны). Инквизитор Трасмиера

засвидетельствовал, что это показание было дано в 1490 году доктору Оропесу,

генеральному викарию Сарагосы. Однако ничего нет менее достоверного, чем

этот документ, потому что в нем говорится о 1490 годе как уже о прошедшем.

Предполагая даже, что Бласко Гальвес сделал какое-нибудь заявление,

касающееся этого дела, все-таки копия в передаче Трасмиеры неверна и была

искажена во многих местах, чтобы сильнее убедить в справедливости

канонизации инквизитора Эпилы. Эта вставка была сделана так неловко и с

таким отсутствием критики, что могла ускользнуть от внимания лишь людей, в

высшей степени невежественных.

IX. Этот милый кюре рассказывает (или, вернее, его заставили

рассказывать), что инквизитор Педро Арбуес являлся ему несколько раз в 1487

году и после и вел те сумасбродные речи, которые составляют показание

Гальвеса; некоторые из них стоит отметить.

X. Мы видим там, что Педро Арбуес называет королеву Изабеллу матерью

архиепископа дома Альфонсо, что не заслуживает никакого доверия, потому что

этот ребенок родился у Фердинанда до его женитьбы на этой принцессе.

XI. В этом пресловутом показании Арбуес поручал Бласко Гальвесу

побудить архиепископа сказать королю и королеве, чтобы они не уничтожали

инквизиции. Он возвещал им, что за одно учреждение ее они приобрели на

небесах место среди мучеников, как и некоторые гранды Испании, бывшие при

дворе Их Величеств. Не буду останавливаться на том промахе, который сделал

автор этого документа, употребив слово Величество для обозначения Фердинанда

и Изабеллы, которые никогда не имели другого титула, кроме Высочества. Но я

не могу и не должен оставлять без разоблачения того мошенничества, которым