книги во втором томе моей Летописи испанской
инквизиции. Это сочинение анонимно и посвящено принцу Астурийскому, Карлу
австрийскому, который был потом испанским королем и германским императором.
Это сочинение озаглавлено: О правлении государей. Оно имеет целью
наставление принца, увещевая его подражать тому, что, по его словам, он
видел в царстве Истины, управление коего он описывает, а также поведению
короля, которого Хименес называет Пруденцианом. Текст книги показывает, что
речь идет об Испанском королевстве и что под покровом истории автор хотел
изложить пагубные последствия некоторых мероприятий и обычаев,
существовавших там, которые поведение мнимого Пруденциана должно было
упразднить. Двенадцатая книга, содержащая главы с 271 до 292 включительно,
целиком посвящена рассказу о том, как поступает Пруденциан в царстве Истины
для уврачевания зол, причиненных инквизицией.
III. Он говорит, что этот государь, узнав, что среди инквизиторов
имеется несколько добросовестных людей, велел им явиться и приказал
рассказать, ничего не утаивая, все, что происходит в королевстве. Он изложил
известные всем несправедливость и неудобства некоторых законов и высказал
изумление, что, вопреки своей честности и любви к правде, они не имеют об
этом никакого понятия или, зная все, не противятся этим безобразиям. Они
ответили, что все, что передали королю, действительно верно; они осознают
необходимость противиться злу, но не осмеливаются ничего предложить из
страха преследования со стороны других инквизиторов. Пруденциан созвал тогда
общее собрание, состоявшее из главного инквизитора, членов совета,
ординарных инквизиторов и других справедливых и известных с хорошей стороны
людей. На нескольких заседаниях король рассказал собранию о беспорядках,
порождаемых законами учреждения, и предложил новые, чтобы помирить честь
семейств, разумную свободу и подавление клеветы с чистотою католической
религии в королевстве. Предложения государя подали повод к большим спорам;
наконец большинство голосующих признало справедливость и необходимость
реформы, которую хотел ввести король. Было решено привести ее в исполнение.
С этого момента царство Истины управлялось согласно желанию народа, и никто
более не мог жаловаться ни на клевету, ни на насилие.
IV. Я не стану останавливаться на подробном пересказе бедствий,
описанных в аллегорическом романе Хименеса, являющихся последствием
инквизиционного способа судопроизводства, потому что читатель легко заметит,
что они не должны отличаться от тех, которые я изложил в этой Истории. Что
касается средств преобразования, то прежде всего были названы уничтожение
тайны, публичность судопроизводства, течение его в согласии с законами
королевства и запрещение инквизиторам вмешиваться в дела, не касающиеся
ереси, расследование коих принадлежит судам, разбиравшим их до учреждения
инквизиции. Может быть, кардинал Хименес поручил какому-нибудь ученому из
числа тех, кому он покровительствовал, составить этот труд и послать его в
Германию, чтобы его чтение могло расположить к реформе трибунала внука и
наследника государя, который был основателем инквизиции.
V. Действительно, Карл обещал реформу инквизиционных трибуналов
кортесам, которые просили его об этом, как мы это увидим дальше; но
достоверно, что Хименес оставил свою систему либо потому, что наслаждение
властью стало для него неотразимо привлекательным, либо потому, что общение
и беседы с инквизиторами изменили его настроение. Поэтому в самые
критические моменты он воспротивился с привычным ему упорством реформе,
которую хотели ввести, и употребил даже подкуп, чтобы ее провалить. Это я
докажу еще до окончания этой главы. Поэтому труд Хименеса остался
ненапечатанным - такую силу имеют страсти над людьми, которых безумное
преклонение украшает именем великих.
VI. Разделение королевств Кастилия и Арагон, происшедшее в это время, и
мысль, что более не нужно иметь столько трибуналов инквизиции, сколько есть
епархий, привели к тому, что Хименес распределил их по провинциям. Он
учредил инквизицию в Севилье, Кордове, Хаэне, Толедо, Эстремадуре, Мурсии,
Вальядолиде и Калаоре. Он определил для каждого трибунала территорию, на
которую должна простираться его юрисдикция. В то же