Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 1)

был

привлечен к суду вальядолидской инквизицией в 1559 году по подозрению в

лютеранстве, поскольку одобрил катехизис Каррансы. Он не увидал тюрьмы

святого трибунала, однако был приведен на заседание трибунала для

заслушивания обвинений. Он оправдался, заявив, что наспех прочел это

произведение, по доверию к учености и добродетели автора, и не открыл в нем

никакого заблуждения в отношении догматики. Он был присужден к тайной

епитимье, не имевшей в себе ничего унизительного. Эта предосторожность,

скрывшая от общества весть о процессе, позволила ему участвовать в третьем

созыве Тридентского собора в качестве заместителя епископа Сигуэнсы и

проповедовать перед отцами этого знаменитого собрания в первое воскресенье

рождественского поста 1563 года. Если бы Луденья имел безрассудство защищать

свой отзыв, он неминуемо был бы присужден к суровому наказанию.

Статья третья

ДРУГИЕ АРХИЕПИСКОПЫ И ЕПИСКОПЫ

К этой галерее епископов и богословов, членов собора, подвергшихся

преследованию со стороны инквизиции, я присоединю список других прелатов,

испытавших ту же участь, чтобы убедительно доказать, что тайна святого

трибунала есть средство страшное, непреклонное и опасное даже для епископов,

законных судей в деле веры со времени утверждения христианства. В этом

списке отмечено одиннадцать архиепископов и двадцать восемь епископов {В

действительности архиепископов шесть и епископов двадцать четыре; общее

число - тридцать. (Примеч. ред.)}. Я составил его в алфавитном порядке.

1. Абад-и-ла-Сьерра (дом Агостино), епископ Барбастро, брат главного

инквизитора, архиепископа Силиврии, о котором буду говорить сейчас. На него

донесли в Мадрид в 1796 году как на янсениста в связи с его перепиской с

присяжными епископами Франции, которых поголовно обвиняли в янсенизме. Этот

донос не имел никаких последствий. Вторично напали на него в Сарагосе в 1801

году. Доносчики обвинили его в том же; они припомнили его сношения с

французскими епископами и вменили ему в преступление, что он соглашался на

брачные льготы в силу королевского декрета 1799 года. Сарагосская инквизиция

приказала произвести опрос свидетелей, чтобы установить истинность этого

обвинения; однако дело не подвинулось дальше, может быть, вследствие частных

писем какого-либо члена верховного совета, так как опыт доказал мне, что

провинциальные инквизиторы имели привычку поддерживать дружескую переписку с

некоторыми членами совета, не думая, что они этим нарушают тайну, в

соблюдении коей они присягали, без сомнения, потому, что члены совета были

связаны той же присягой. Они писали последним о важнейших процессах,

которыми были заняты. Если подобное сообщение произошло, можно предположить,

что член верховного совета написал инквизитору Сарагосы, что будет неудобно

продолжать процесс, начатый против епископа Барбастро.

2. Абад-и-ла-Сьерра (дом Мануэль) [63], архиепископ Силиврии в стране

неверных (in partibus infidelium) [64], бывший епископ Асторги, главный

инквизитор Испании по смерти дома Агостино Рубина де Севальоса. В 1794 году

Карл IV велел ему покинуть должность и удалиться в Сопетран, бенедиктинский

монастырь в четырнадцати милях к северо-востоку от Мадрида. Дом Мануэль имел

проницательный ум и был весьма образован; его воззрения стояли на уровне

просвещенности века. В 1793 году этот прелат велел мне представить ему план

назначения ученых и честных критиков квалификаторами для отзыва о книгах и

лицах. Это поручение явилось результатом нескольких наших бесед на эту тему.

Познакомившись с принципами, на которых я основывал свою систему, он поручил

мне изложить недостатки судопроизводства святого трибунала и предложить

такое, которое было бы полезнее для религии и для государства. Когда этот

прелат перестал быть главным инквизитором, один фанатичный монах донес на

него самого как на янсениста. Правда, донос был отвергнут; если бы

непроницаемая тайна, господствующая в секретариате трибунала, не поощряла к

преступлению глупых и злых людей без всякого риска и опасности для них и к

сведению не принимался бы ни один анонимный или псевдонимный донос,

вероятно, имена многих лиц, отмеченных здесь, были бы вычеркнуты из

реестров.

3. Арельяно (дом Хосе Ксавье Родригес д'), архиепископ Бургоса и член