Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 1)

ЛИЧНОСТЕЙ ИСПАНИИ

Статья первая

СВЯТЫЕ

I. Ни одно обстоятельство, изложенное в Критической истории испанской

инквизиции, не доказывает лучше всего изъянов и гнусности этого трибунала,

как то, что произошло с некоторыми святыми и другими личностями, уважаемыми

испанской Церковью. Хотя в летописях нет ни одного примера окончательного

осуждения, произнесенного против них святым трибуналом, тем не менее нельзя

не констатировать несправедливости существовавших законов. Инквизиция может

довести невинность и добродетель до ужасных стонов в застенках под тяжестью

позора с момента, когда на человека поступает донос, до того времени, когда

донос признается лживым и когда обнаруживаются коварство или недостаточность

мотивов для признания еретиком человека, чье правоверие неоспоримо.

II. Если бы дела, подведомственные инквизиции, велись так же, как и в

других судах, и обвиняемые содержались в обыкновенных тюрьмах, истина не

замедлила бы обнаружиться, сознание судей было бы просвещено как самим

обвиняемым, так и свидетелями, чьи показания могли бы послужить к выяснению

в благоприятном смысле фактов, явившихся материалом для процесса; тогда дело

нередко даже не доходило бы до задержания оговоренного лица. В самом деле,

если бы инквизиторы не обязывались присягою хранить тайну, они говорили бы

свободно, без затруднений каждый раз, когда считали бы это нужным, и

говорили бы с людьми, которые могли бы их просветить; из живой речи, из

обмена письмами, сообщениями или даже из личных бесед с заподозренным они

узнали бы гораздо больше, чем из предательского и комбинированного допроса.

III. Напрасно говорят, что эта система облегчила бы виновным

возможность бегства и ни один из них никогда не попал бы в руки инквизиции.

Я отвечу, что не считаю бегство несчастьем; я был бы рад этому, если бы был

членом инквизиции, потому что при самоосуждении еретика на вечное изгнание

цель, предположенная инквизицией, была бы фактически достигнута, при этом

обвиняемый зачастую налагал бы на себя более тяжелое наказание, чем то,

которое он боялся получить от трибунала. Впрочем, признано, что существенным

принципом христианской политики, наиболее согласным с божеским и

естественным законом, считается скорее устранение возможности

безнаказанности виновных, чем наказание невинных. Законы святого трибунала

при страшной гарантии, которую дает им тайна, имеют последствия диаметрально

противоположные, так как они дают преимущество такой системе

судопроизводства, которая не только делает невиновного виновным, но и сводит

почти всегда на нет защиту обвиняемых перед судом, лишает обвиняемого

возможности защищаться; даже в том случае, когда истине удается пробиться

через множество препон, ее торжество слишком медленно, и узник уже много

претерпел, если не умер в оковах, как донья Хуанна де Бооркиа, или как

жертвы, сожженные в Вальядолиде, или, наконец, как многие другие невиновные

{См. гл. XXI и XXIV.}.

IV. Мы видели выше, что произошло с домом Фернандо де Талаверой, первым

архиепископом Гранады; с достопочтенным Хуаном д'Авилой, прозванным

Апостолом Андалусским; с св. Иоанном Божиим, основателем конгрегации братьев

милосердия {См. гл. X, XIV и XVIII.}. Мы узнаем о других святых, которые

также стали жертвами инквизиционной системы. Мы начнем с св. Игнатия Лойолы,

как с одного из первых. На него поступил донос в вальядолидскую инквизицию.

Пока судьи собирались его арестовать, он покинул Испанию, переехал во

Францию, затем в Италию и прибыл в Рим, где был судим и оправдан после того,

как был оправдан и в Испании судебным приговором генерального викария

епископа Саламанки. Мельхиор Кано, мнения коего о иезуитах мы изложили {См.

гл. XXIII.}, составил в 1548 году при жизни св. Игнатия труд, не увидавший

печати, под заглавием Суждение об ордене иезуитов. 'Я предполагаю, - пишет

он, - говорить об основателях этого общества; оно имеет генералом некоего

Иньиго, который скрылся из Испании, когда инквизиция решила его арестовать,

как еретика секты иллюминатов. Он отправился в Рим и пожелал судиться у

папы. Так как никто не явился для его обвинения, он был объявлен

непричастным к делу, и обвинение было снято'{Оговорка, помещенная Альфонсом

де Варгасом из Толедо в четвертку в латинском труде, напечатанном в 1636