Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 1)

и запретили чтение сочинений, опубликованных архиепископом в свою

защиту, в то время как допускалось свободное обращение книг его противников

и некоторых других пасквилей, которые они распространяли с целью погубить

дона Антонио Габиолу, прокурора инквизиции, открыто не одобрявшего поведения

иезуитов.

VI. Прокурор написал 22 мая 1647 года Палафоксу, чтобы воодушевить его

против страшных врагов. Он торопил его приложить все усилия, чтобы дело

разбиралось в трибунале мексиканской инквизиции правильным образом, как в

других судах, где сообразуются с духом этого учреждения. Он писал, что важно

не допускать, чтобы эти недостойные служители злоупотребляли властью для

удовлетворения своих страстей, как они поступили в настоящем деле и в

других, не менее серьезных, о чем говорят со всех сторон.

VII. Что касается разных трактатов, составленных Палафоксом, то иезуиты

своими интригами достигли внесения многих из них в Индекс, опубликованный в

1747 году домом Франсиско Пересом де Прадо, епископом Теруэля и главным

инквизитором, который воспользовался советом иезуитов Карраско и Касани.

Однако римская конгрегация Индекса впоследствии объявила, что книги

Палафокса не содержат ничего заслуживавшего богословской цензуры и

препятствовавшего беатификации их автора. Инквизитор был принужден

вычеркнуть эти книги из списка.

Глава XXXI

ЗНАМЕНИТОЕ ДЕЛО ДОНА КАРЛОСА АВСТРИЙСКОГО, ПРИНЦА АСТУРИЙСКОГО

Статья первая

ЖИЗНЬ И ХАРАКТЕР ЭТОГО ПРИНЦА

I. Вся Европа верит, что Филипп II пустил в ход испанскую инквизицию

против своего единственного сына дона Карлоса Австрийского, принца

Астурийского, предполагаемого наследника короны, признанного таковым под

присягою представителями нации на генеральных кортесах, созванных в Толедо в

1560 году; инквизиторы сначала приговорили несчастного принца к смертной

казни, но возникло разногласие в мнениях инквизиторов относительно рода

казни, которая должна прекратить жизнь принца. Некоторые писатели дошли до

того, что передают беседы на эту тему, происходившие между Филиппом II и

главным инквизитором, между доном Карлосом и другими лицами, с такой

уверенностью, как будто присутствовали при этих разговорах, и даже цитируют

часть приговора, как будто читали его. Я не удивляюсь, что аббат де

Сен-Реаль, Мерсье, Лангль и другие, так любящие придавать своим романам вид

и характер подлинных историй, трактовали таким образом этот сюжет. Более

всего меня удивляет Грегорио Лети. Как этот писатель (заявив, что не следует

легкомысленно доверять рассказам о делах столь огромной важности) в конце

концов мог принять всерьез вычитанные им неправдоподобные рассказы! Он

рассказал об этом событии с такими подробностями, как будто был свидетелем

мельчайших обстоятельств, сопровождавших его. Для меня истина есть

единственная цель, которую я себе поставил, а потому я произвел всевозможные

поиски в архивах верховного совета инквизиции и других местах, чтобы

разыскать истину и поделиться ею; в этом я уверяю своих читателей. Я

полагаю, что нашел правду об этом деле, и я смело заявляю своим читателям,

что никогда не существовало ни судопроизводства инквизиции, ни ее приговора

против дона Карлоса Австрийского. Было только мнение, высказанное против

этого принца членами государственного совета, в котором председательствовал

кардинал дон Диего Эспиноса, тогдашний фаворит короля. Этот человек был

также главным инквизитором, что и породило молву об участии инквизиции в

деле принца. Религиозные дела фламандцев и проект учреждения инквизиции в их

стране играли также сначала роль в направлении общественного мнения; затем

оказала влияние смерть графа Эгмонта [69], маркиза Горна [70], барона де

Монтиньи, его брата, и маркиза Берга, которые были обезглавлены. Все они

были крупными сеньорами Нидерландов. Двое первых были кавалерами ордена

Золотого руна [71] и родственниками государей Европы; один был владетельным

принцем третьего разряда в Германии.

II. Дон Карлос Австрийский потерял жизнь в силу словесного приговора,

одобренного Филиппом II, его отцом; но святой трибунал не принимал в этом

никакого участия. Этот факт мог бы меня избавить от дальнейшего изложения,

так как я пишу не историю о политических событиях, происходивших в Испании,