Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 2)

рения своей мести, и это можно доказать одним из

зарегистрированных документов. Он напоминал неправомерное по отношению к

нему поведение Вальдеса в августе прошлого года; привел несколько фактов,

касавшихся его лично, и старался доказать, что главный инквизитор прикрывает

свою ненависть к нему маской лицемерного усердия к религии; эта неприязнь

внушена ему завистью и досадой с тех пор, как он, Карранса, был назначен

толедским архиепископом и опубликовал свой труд о резиденции епископов.

Наконец, он заполнил восемь больших листов мелким письмом, излагая все

мотивы отвода Вальдеса; он прибавил еще мотивы для отвода в отношении членов

совета Переса и Куэваса, обещая доказать правильность своей позиции.

V. Архиепископ избрал своими адвокатами людей, которых считал наиболее

способными его защитить. Но при помощи интриг добились их отказа в услуге

прелату; равным образом разделались с теми, кого он мог пригласить взамен

их. Таким образом он был принужден обратиться к адвокатам, которые защищали

в апелляционном суде права его кафедры на владение несколькими селами, хотя

они не имели никакого понятия о делах инквизиции. Были назначены арбитры для

суждения о законности его отвода. Со стороны архиепископа это был дон Хуан

Сармиенто де Мендоса, член совета Индий, а со стороны прокурора - лиценциат

Исунса, судья гражданского суда в Вальядолиде. 23 февраля 1560 года они

объявили, что приведенные мотивы справедливы, основательны и доказательны.

Прокурор Камино, недовольный этим результатом, счел нужным апеллировать в

Рим. Но вскоре он отказался от этой меры. В самом деле: как главный

инквизитор мог послать в Рим документы процесса, оглашение которых покрыло

бы вечным позором главу святого трибунала и других лиц, достигших

впоследствии самых высоких чинов в церкви? Однако верно, что эта апелляция

произошла позже, после множества усилий и интриг. Но тогда Вальдес уже не

был главным инквизитором.

VI. Помещение, назначенное архиепископу, не было ни удобно, ни приятно,

ни вентилируемо; хотя дом был обширен, ему отвели две наиболее дальние

комнаты. Этому нетрудно поверить, когда узнаешь, что 21 сентября 1561 года в

Вальядолиде был сильный пожар, продолжавшийся полтора дня и уничтоживший

более четырехсот домов в соседнем квартале, и прелат тем не менее не слыхал

ни криков, ни шума, сопровождавших это событие. Он узнал об этом только в

Риме, долгое время спустя после прибытия в этот город. Позаботившись сперва

о том, что касалось его отвода, он затем пожаловался, как он имел на это

право, на свое помещение, но не получил большего удовлетворения, чем

следовало ожидать от трибунала, привыкшего совершать самые кричащие

беззакония под личиной судебной процедуры. 13 октября прокурор представил

протокол, констатировавший, что дом большой и удобный. Его утверждение было

правильно, потому что он не указывал части дома, занимаемой архиепископом, а

характеризовал весь дом в целом. Мартин де Сантакара, врач, и Диего Гомес,

аптекарь, сделали доклад, который был по вкусу святому трибуналу. Они

говорили об этом доме как об одном из лучших в Вальядолиде и даже служившем

для помещения кардинала Лоайсы, главного инквизитора и архиепископа

Толедского, - как будто эти подробности доказывали, что Карранса жаловался

неосновательно, и как будто не было известно, что ему предоставили две

комнаты без окон на улицу или поле и в этом помещении он должен был жить

вместе с сопровождавшим его монахом и пажом. Это лишение воздуха и свободы

движений привело к перемежающейся (через три дня) лихорадке, которая

значительно ослабила его, но не внушила инквизиторам гуманности для перевода

его в более приличное помещение. Они сильно боялись, чтобы он не сообщил

правды королю или папе. Конечно, этот поступок не повлиял бы на монарха,

которого Вальдес в частных беседах успел уверить, показав ему извлечения из

судопроизводства инквизиции от 8 октября, что Карранса действительно еретик

и что все поступки против сектантов Англии и Фландрии были лишь средством

скрыть истинные убеждения.

VII. Хотя главный инквизитор продолжал упорствовать в утверждении, что

он имеет право передоверять свои полномочия для преследования архиепископа,

многие члены совета, в частности Бака де Кастро, были совершенно иного