Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 2)

к большому удовольствию арагонцев: вице-король,

епископ дом Мигуэль Химено, удалился в Теруэль, устрашенный опасностью,

которой подвергался. Радость жителей была непродолжительна. 18 декабря дон

Гомес Веласкес, рыцарь ордена Сант-Яго и шталмейстер принца Астурийского,

прибыл с зловещим поручением арестовать множество лиц и с специальным

приказом отрубить голову верховному судье Арагона, как только он вступит в

город, и известить об этом в первом же письме. Веласкес приложил такое

старание в деле исполнения приказаний двора, что 20 декабря Хуан де ла Нуса

более не существовал. Весь Арагон был подавлен известием об этой казни.

Нельзя выразить, насколько должность верховного судьи Арагона внушала

уважение народу, особенно в последние полтораста лет, когда ее без перерыва

занимали представители знаменитой фамилии, к которой принадлежал Нуса.

Многие дворяне, видя в этом событии прелюдию ко множеству других подобных,

поспешили покинуть родину и искали убежища во Франции и Женеве. Те, которых

неразумная доверчивость располагала остаться, не замедлили в этом

раскаяться.

IX. Герцог де Вильяэрмос, граф де Рибагорса дон Франсиско Арагонский не

мог избежать преследования, несмотря на преимущество королевской крови и

происхождение от Хуана II, короля Арагона и Наварры через сына этого

государя дона Альфонсо Арагонского, магистра ордена Калатравы. В процессе,

предпринятом против него инквизицией, ни одно показание не установило, чтобы

он препятствовал службе трибунала во время двух восстаний или принимал хотя

бы малейшее участие в мятеже. Только доктор Хуан Франсиско Торальба,

заместитель верховного судьи (лишенный должности в силу постановления

семнадцати присяжных королевства вследствие серьезных жалоб Переса),

утверждал, что герцог ввиду своего происхождения был врагом и противником

святого трибунала, потому что он происходит от евреев, сожженных или

подвергшихся епитимье через Эстенгу Конехо, еврейку, которая приняла после

крещения имя Марии Санчес и была затем наложницей или женой дона Альфонсо

Арагонского, первого герцога Вильяэрмоса и деда того, на кого он доносил.

Торальба изложил в мельчайших подробностях доказательства всего

высказанного. Когда жители Сараго?ы решили воспротивиться вступлению

кастильской армии в город, герцог явился к верховному судье и предложил ему,

как истый арагонец, свои услуги.

X. Читая теперь хладнокровно подробности процесса, не находишь там ни

малейшей видимости преступления, ибо законы королевства налагают на всякого

боеспособного ара-гонца обязанность поднимать оружие на защиту задетых

привилегий. Юрисконсульты решили, что вступление иностранной армии в город

вынуждает народ поднять законное восстание. Депутаты приняли это толкование

и издали воззвание к верховному судье, дворянам и городам. Таким образом,

это решение налагало на герцога, как и на других, обязанность повиноваться.

Сочли за преступление, что он поднял оружие против государя. Однако

политическая конституция королевства предвидела этот случай, и такое

выступление не только допускалось, но и вменялось в обязанность. В

предыдущих веках верховный судья перед принесением присяги королю говорил

ему от имени нации: 'Мы, которые значим столько же, сколько вы, и сильнее

вас, делаем вас нашим королем при условии, что вы будете уважать наши

привилегии; в противном случае - вы не король наш'. Другая статья гласила:

'Если король нарушит привилегии, нация может избрать другого, даже если он

не будет христианином'. Арагонцы пользовались до известной степени этим

правом не раз, диктуя, например, условия королю Педро IV или отказывая

Матье, графу де Фуа, мужу старшей дочери Хуана I, и ставя на его место

Мартина [116], его брата, или предлагая корону Фердинанду I [117], сыну его

сестры, скорее, чем графу Урхелю, его родственнику по мужской линии.

XI. Королевский комиссар не ограничился процессом, возбужденным

инквизицией против герцога де Вильяэрмоса. 19 декабря он велел арестовать

его в связи с приказом, привезенным из Мадрида. Он отправил его в Кастилию,

вопреки другой статье фуэро. Герцог подвергся смертной казни в Бургосе как

изобличенный в измене своему государю. Его имущество было конфисковано, и