Х.А.Льоренте

История испанской инквизиции. Том II (Часть 2)

агента Каррайсы переданный ему документ {Рейнольда. Церковная летопись, под

1563 годом. э 13; Отец Паоло Сарпи. История Тридентского собора. Кн. 8. э

32.}; но он уже послал удостоверенную копию в Испанию.

VII. Дом Педро Гонсалес де Мендоса, епископ Саламанки, член собора,

автор книги заметок об исключительных происшествиях этого времени, передает

инцидент, только что рассказанный мною. Он прибавляет: епископ Лериды и граф

де Луна для доказательства недействительности декрета ссылались на то, что

он вынесен не в день заседания и что члены конгрегации не были созваны;

епископ сильно оскорбил председателя, но последний доказал, что выдаваемое

за ересь таковой не являлось и что решение состоялось в среду 2 июня, в

день, назначенный для очередного заседания каждой недели и в обычный час;

таким образом, если кто-то не присутствовал, то можно приписать это

забывчивости или небрежности, а никак не какому-либо дурному намерению

{Раймонд де Кабрера сообщил мне содержание этого труда и позволил снять с

него копию, а также с писем короля и посла, оригиналы коих хранятся в

архивах Альбы и Альтамиры.}.

VIII. Филипп II был очень раздражен; этого следовало ожидать, если

вспомнить, что он уже не любил Каррансу. Вместо того чтобы быть довольным

таким беспристрастным отзывом, он видел в этом решении средство,

направленное против мер святой инквизиции его королевства, которой он сам

был неспособен противостоять.

IX. Государь, узнав о декрете 2 июня, написал 2 августа графу де Луне

письмо, в котором он выражал сильное недовольство происшедшим и поручал ему

представить папе и собору, что это решение является результатом интриги,

клонящейся к покровительству частным целям, таким же оскорбительным для

папы, как и для него самого, и разъяснить составителям декрета, что ни их

решение, ни его обнародование не позволяют надеяться на успех их намерений,

так как король никогда не допустит этого, особенно если они рассчитывали в

результате добиться отправки архиепископа и документов его процесса на

собор, 'так как (говорил монарх) это самое важное и самое серьезное дело,

какое мы могли бы иметь на этом собрании; мы его считаем таким, и как

таковое вы должны его разбирать'.

X. 26 октября граф де Луна послал государю подробности всех своих

выступлений и их результаты. Он говорил об этом, стараясь оправдаться в том,

что не знал о решении, какое должны были вынести о катехизисе Каррансы 2

июня. Он уверял, что по получении инструкции 20 октября 1562 года он

немедленно приложил все усилия к упразднению комиссии индекса или, по

крайней мере, к аннулированию результата ее решений относительно книг,

запрещенных в Испании, но кардиналы-легаты ответили ему, что его просьбу

нельзя исполнить, потому что комиссия создана собором, а не папой; поэтому

он должен был обратиться непосредственно к общему собранию, от которого,

впрочем, не рассчитывал получить благоприятного результата и мог

ходатайствовать лишь о деле, не противоречащем вынесенным декретам, то есть

о том, чтобы комиссия не выходила из границ своих полномочий.

XI. Граф де Луна также передавал государю, что епископ Лериды, член

конгрегации индекса, взял на себя ту же заботу на двух заседаниях,

проходивших еженедельно; хотя эта комиссия, писал де Луна, должна

рассматривать только книги, содержащиеся в Индексе Павла IV, она получила,

однако, от папы Пия IV отдельное бреве для расширения своей работы на все

книги, запрещенные другими христианскими индексами; дело, касающееся

катехизиса Каррансы, было проведено без ведома епископа Лериды и доктора

Педро Сумеля, каноника Малаги, облеченного полномочиями архиепископа Севильи

и епископа Малаги перед собором и комиссара инквизиции по всем интересующим

ее делам; исходя из этих соображений епископ Лериды и дом Хуан Томас де

Сан-Фелисес, епископ Кавы, апеллировали против декрета конгрегации и просили

объявить его недействительным и несостоявшимся. Граф сам писал тотчас же

герцогу де Сесо и лиценциату Гусману, пребывающим в Риме, чтобы они

выставили все доводы перед Его Святейшеством; он мог еще заявить протест на

заседании собора, но после зрелых размышлений отказался от этого намерения

из опасения, как бы это выступление не причинило больших неприятностей {Эти