юриспруденции. Так, например, оно утверждает: если
узурпации инквизиторов, которые они себе позволяют в отношении светских
судов, одобрены буллами, то их позволительно совершать. Но это не должно
удивлять, ибо эпоха, о которой я говорю, была временем господства крайне
ультрамонтанских мнений в канонической юриспруденции. Следует гораздо более
изумляться тому, что все вышеизложенное могло быть высказано среди стольких
заблуждений и что нашлись достаточно сведущие люди для поддержки принципов,
которые очень немногие из испанских юрисконсультов того века осмелились бы
защищать.
Статья третья
ПРОПОВЕДЬ, СКАЗАННАЯ ИНКВИЗИТОРАМ САРАГОСЫ
I. В 1693 году позволили напечать указ главного инквизитора,
запрещавший чтение произведений Барклая как содержащих несколько еретических
тезисов, между прочим тот, который утверждает, что папа не имеет права
низлагать королей и освобождать подданных от присяги в верности, и другой,
который ставит верховного первосвященника ниже Вселенского собора. Таково
было расстройство, царившее в сфере идей и в состоянии знаний в несчастное
царствование Карла II. В подтверждение сказанного я приведу проповедь этой
эпохи, которая была сочтена достойной чести напечата-ния. Она была
произнесена братом Мануэлем Геррой Рибе-рой, матуринским монахом, доктором
богословия, профессором Саламанкского университета, королевским
проповедником, синодальным экзаменатором Толедской архиепископии и трибунала
апостолической нунциатуры. Он произнес эту проповедь в церкви
францисканского монастыря в Сарагосе перед арагонскими инквизиторами 1 марта
1671 года, в воскресенье Великого поста, в день чтения ежегодного указ