Даниил Андреев

Роза Мира (Часть 1)

человека даже в летний полдень,

стали употребляться лишь в меру климатической необходимости. 50

лет назад казалось неприличным выйти из дому без перчаток;

теперь ими пользуются только в холода. Вместо сюртуков и

крахмальных манишек, в которых бонтонно прели наши деды даже

при тридцатиградусной жаре, жизнь стала завоевываться

безрукавками с открытым воротом. Ноги, изнывавшие в высоких

ботинках, почувствовали прелесть тапочек и босоножек. Женщины

освободились от кошмара корсетов, летом вошли в обиход

укороченные снизу и открытые сверху платья, а платья длинные

уцелели только в качестве вечерних туалетов. Дети, чьи прадеды

в соответствующем возрасте чинно расхаживали даже в июле в

гимназических куртках и с фуражкой на голове, бегают босиком, в

одних трусах, до черноты зацелованные солнцем. Человек мирового

города, отдалившийся от Природы на такое расстояние, как еще

никогда, затосковал об ее 'жарких объятиях' и возвращается к

ней, еще почти бессознательно, инстинктивной телесной любовью,

но в накопленном историческом опыте своей души неся семена

нового, совершеннейшего отношения к Природе. Такова четвертая

фаза.

Итак, четыре фазы: языческая, аскетическая,

научно-утилитарная и инстинктивно-физиологическая.

Резюмировать можно так. Ко 2-й половине нашего века в

образованных и полуобразованных слоях нации, принадлежащих к

романо-католической, германо-протестантской и российской

культурным зонам, установилось два отношения к природе, пока

друг другу почти не противоречащие. Одно - старое:

утилитарно-хозяйственно-научное, совершенно чуждое любви. Оно

сосредоточило взор на использовании заключенных в Природе

ресурсов энергии и измеряет все критерием материальной выгоды

для человечества или, что еще хуже, для некоторых из

антагонистических его частей; с этой точки зрения оно одобряет

также спорт, пляж, туризм. Сторонники этого отношения из

интереса к тому, 'как это устроено?', спокойно потрошат заживо

кошек и собак, а для удовлетворения атавистического охотничьего

инстинкта подкарауливают зайцев и куропаток. Может быть, в

первом случае имеется в виду и любовь к человечеству: ибо из

Монбланов собачьих трупов извлекают, наконец, крупицу познания,

например условных рефлексов; этим, как известно, просвещается

алчущий ум и двигается вперед медицина. Но любви к Природе

здесь нет и тени. Больше того: такое отношение к Природе

аморально, потому что никакие интересы живых существ, кроме

человека, не принимаются во внимание, и потому, что на всю

Природу устанавливается взгляд, как на дойную корову. К

счастью, такое отношение начинает смягчаться более новым:

бессознательно-эгоистически-физиологической любовью к Природе,

иногда осложненной привнесением эстетики.

Но это развитие еще не привело к осознанию того, что

возможно и необходимо, сохраняя старые оттенки любви к природе,

за исключением, конечно, аморально-утилитарного отношения к

ней, безмерно обогатить это отношение смыслом этическим и

религиозным. Не пантеистическим, когда человек только смутно

ощущают присутствие в Природе некоей безличной, равномерно

разлитой божественной силы, - нет. Это уже было, и первобытный

праанимизм - доказательство того, что пантеистическое чувство

цивилизованных людей есть не что иное, как трансформация

древнейшего переживания арунгвильты-праны. Нет! перед нами -

иное. Перед нами - отношение несравненно более нравственное и

сознательное, более четкое, развитое и изощренное, более

жизнерадостное, более активное. Оно может быть основано только

на том опыте, когда человек непосредственно ощущает сквозь

Природу богатейшие и многообразнейшие миры стихиалей. Ощущает -

то есть, вступает в общение, все яснее понимая возможности

счастливой и творческой с ними дружбы, прекрасного перед ними

нашего долга и горькой, старинной нашей вины.

Правда, неясное чувство вины перед Природой, в особенности

перед животными, стало сказываться. Возникли общества охраны

животных, любовь к ним стала поощряться даже школьной

педагогикой, а охрану зеленых насаждений взял на себя такой

прославленный источник любви, как государство. К сожалению,

исходимте оно при этом только из соображении хозяйственной