Даниил Андреев

Роза Мира (Часть 1)

истины: такие

слои, и со временем я буду вхож в них.

Позднее, совсем недавно, мне напомнили о некоторых зонах,

которые имеются в Олирнах всех метакультур. Говорилось об

областях, похожих на холмистые степи: там находятся некоторое

время те, кто в Энрофе был слишком замкнут в личном, чьи

кармические узлы развязаны, но душа слишком узка и тесна.

Теперь, среди прозрачных, тихих холмов, под великолепным небом

ничто не препятствует им восполнить этот ущерб, принимая в себя

лучи и голоса космоса и раздвигая границы своего расширяющегося

Я. Говорилось и о зонах Олирны, похожих на горные страны: там,

в долинах, трудятся над собой те, кто смог уверовать - точнее -

достоверно почувствовать потустороннее - уже только в

посмертии. Они созерцают оттуда горные вершины, но не такими,

какими видим их мы, а в духовной славе. Могущественные духи,

господствующие там, льют в созерцающих струи своих сил. И

способности души, парализованные неверием, раскрываются там, в

дни и годы непосредственного лицезрения миогослойности

вселенной и торжественного величия других миров. Но это я не

помню сколько-нибудь отчетливо, быть может, потому, что я был

там лишь гостем, а источник сведений об этом не внушает мне

абсолютной уверенности, что сведения эти не упрощены ради их

для меня понятности, следовательно, не искажены.

Кроме общения с людьми и наслаждения природой, время

уходило на работу над своим телом: предстояло подготовить его к

трансформе, ибо путь из Олирны в следующие, высшие миры лежит

не через смерть, но через преображение. И я понял, что стихи

Евангелия, повествующие о вознесении Иисуса Христа, намекают на

нечто схожее. Воскресение из мертвых изменило природу Его

физического тела, и при вознесении из Олирны оно преобразилось

вторично вместе с эфирным. Мне, как и всем остальным,

предстояло преображение лишь эфирного тела; преображение,

подобное тому, которое некогда видели апостолы своим зрением,

проникавшим в Олирну, но еще не достигавшим миров, лежащих

выше. Как иначе могли бы выразить евангелисты переход Спасителя

из Олирны туда, как только назвав это событие Его вознесением

на небо? И я, воспитанный в строгом брахманизме, начал

понимать, какой странной для меня, бездонной правдой полон

христианский миф.

И образ великого предателя, дотоле принимавшийся мною лишь

как легенда, стал для меня реальностью: я узнал, что здесь,

среди морей Олирны, в глубоком уединении, на пустынном острове

находится теперь он. Свыше шестнадцати веков длился его путь

сквозь страдалища. Низвергнутый грузом кармы, неповторимой по

своей тяжести, в глубочайшее из них, ни раньше, ни позже не

видавшее у себя ни одного человека, он был поднят оттуда Тем,

Кого предал на земле, но лишь после того, как Преданный достиг

в своем посмертии такой неимоверной духовной силы, которая для

этого нужна и которой не достигал ранее никто в Шаданакаре.

Поднимаемый силами Света вверх и вверх по ступеням чистилищ,

искупивший свое предательство достиг, наконец, Олирны. Еще не

общаясь с ее обитателями, он подготавливается на острове к

дальнейшему восхождению. Этот остров я видел издалека: он

суров, внутри него - нагромождение странных скал, вершины

которых все наклонены в одну сторону. Вершины - острые, цвет

скал - очень темный, местами черный. Но самого Иуду не видит в

Олирне никто: видят по ночам только зарево его молитв над

островом. В грядущем, когда в Энрофе наступит царство того,

кого принято называть антихристом, Иуда, приняв из рук

Преданного великую миссию, родится на земле вновь и, исполнив

ее, примет мученическую кончину от руки князя Тьмы.

Но объяснить, какими именно усилиями была достигнута моя

собственная трансформа и что, собственно, совершалось в ту

минуту с моим телом, я бы не мог. Теперь я припомнить в силах

только то, что стало тогда перед моими глазами: множество

людей, может быть сотни, пришедшие проводить меня в высокий

путь. Достижение трансформы кем-либо из живущих в Олирне всегда

бывает радостью и для других; событие это окружается

торжественным, светлым и счастливым настроением. Очевидно,

событие происходило днем, на возвышении вроде холма и, как все

в индийской Олирне, под открытым небом. Я помню, как ряды