Даниил Андреев

Роза Мира (Часть 2)

обломки. И работа, и сон протекают

преимущественно в баракообразных домах, длинных, перегороженных

внутри барьерами высотой до пояса.

Облик обитателей сохраняет полное человекоподобие, но

черты смыты и разглажены. Они напоминают блины, почти полностью

схожие друг с другом. Впрочем, память о существовании в Энрофе

не только сберегается в душе обитателей, но и гложет их, как

мечта об утраченном рае. Самое неотступное из мучений Скривнуса

- это скука безысходного рабства, это нудность труда, это

отсутствие перспектив, каких бы то ни было.

Ибо не перспективой, а кошмаром вечно нависающей угрозы

представляется единственно реальный выход отсюда. Выход этот

заключается в том, что на море показывается черный, похожий на

ящик корабль, быстро и бесшумно скользящий к берегу. Его

появление повергает обитателей в панический ужас, так как ни

один не знает, застрахован ли он от поглощения кромешной

темнотой трюма. Забрав некоторое число их - тех, кого груз

кармы обрекает на страдание в более глубинных слоях, корабль

отчаливает. Заключенные в трюм не видят совершаемого пути. Они

чувствуют только, что движение по горизонтали сменяется

спиральным спуском, как если бы корабль увлекался в

закручивающийся Мальстрем.

Скривнусом ограничиваются искупительные страдания тех' чья

совесть не омрачена памятью ни о тяжких пороках, ни о

преступлениях, но чье сознание в Энрофе было отделено от воли и

влияния его шельта глухой стеной житейских забот и попечений

только о материальном.

Следующий слой похож на предыдущий, но он темней: как

будто он застыл в неопределенном сумраке на границе вечной

ночи. Здесь ни строений, ни человеческих толп; однако каждый

ощущает невидимое присутствие множества других: следы движений,

схожие с отпечатками ног, выдают их присутствие. Чистилище это

называется Ладреф, и кратковременное пребывание в нем

испытывают десятки миллионов. Это - следствие маловерия, не

дававшего силам духовности проникать в естество человека и

облегчать его эфирное тело.

Тот, кому предстоит дальнейший спуск, субъективно

воспринимает его так, как если бы он заснул и внезапно

проснулся в изменившейся обстановке. В действительности же

демонические существа - осуществители кармы - переносят его во

время забытья в другой поток времен, хотя число

пространственных координат - три - остается неизменным во всех

шеолах.

Искупающий свою карму оказывается среди полного мрака, где

слабо фосфоресцируют только почва да редкие эквиваленты

растений. Благодаря светящимся скалам ландшафт не лишен кое-где

мрачной красоты. Это последний слой, где еще имеется то, что мы

обобщенно называем Природой. Следующим слоям будет свойственен

только урбанистический ландшафт.

Здесь, в Мороде, царствует абсолютная тишина. Каждый,

пребывающий в этом мире, других обитателей не воспринимает

совсем и уверен в своем полном одиночестве. Тоска великой

покинутости охватывает его, как железный панцирь. Напрасно

метаться, молиться, звать на помощь, искать - каждый

предоставлен общению только с собственной душой. А душа

преступна, ее память запятнана совершенным на земле злодеянием,

и для такой души нет ничего более пугающего, чем уединение и

тишина. Здесь каждый уразумевает смысл и масштабы совершенного

на земле зла и выпивает до дна чашу ужаса перед своим

преступлением. От этого бесконечного диалога с самим собой

несчастного не отвлекает ничто, даже борьба за существование.

Потому что никакой борьбы тут нет, пища кругом в изобилии, ею

служат некоторые виды почв. Одежда? Но в большинстве слоев, в

том числе и в Мороде, эфирное тело само излучает облекающую его

ткань: ту, которую мы заменяем одеждой. И если в мирах

Просветления она прекрасная и светящаяся, то в Мороде

творческая ущербность его обитателей позволяет создавать только

эфирные клочья. Впрочем, подобное нищенское рубище облекало

астрально-эфирное существо искупающего уже в Ладрефе.

Того, чью совесть не может очистить и Мород, ждет уже не

спуск в следующий слой, а внезапный и устрашающий провал в

него: это схоже с трясиной, в которую несчастный попал

неожиданно для себя и которая засасывает его: сперва ноги,

потом туловище, наконец, голову.