Даниил Андреев

Роза Мира (Часть 2)

Бегите все на зов! на лов!

На перекрестки улиц лунных!

Весь город полон голосов,

Мужских - крикливых, женских - струнных.

Он будет город свой беречь,

И, заалев перед денницей,

В руке простертой вспыхнет меч

Над затихающей столицей.

Что в руке первооснователя Дуггура рано или поздно, вместо

факела, вспыхивает меч кары, меч кармы - это понятно. И каждая

душа человеческая, побывавшая в этом темнолунном городе, не

может не помнить этого, хотя бы и совсем смутно. Не вполне

понятно другое: в какой мере самому Блоку были ясны взаимосвязи

между Дуггуром и нашим миром. Об этом я попытаюсь высказать

некоторые наблюдения в тех главах книги, которые посвящены

проблеме метаисторического смысла художественной гениальности.

В некотором сочетании с Дуггуром находятся слои стихиалей,

принадлежащих уже не к демонической, а к промежуточной группе.

Монады их, как и других стихиалей светлой природы, - в одном из

прекрасных миров Высокого Долженствования, во Фляуросе. Но

вследствие того, что природа их омрачена в ходе их развития,

путь их инкарнации приводит в слои Нибрусков, Манику, Каттарам

и Рон, а чистилища и страдалища заменены для них Дуггуром, где

они влачат свои дни в состоянии рабства. Восходящее же

посмертно приводит их сперва в Шалем - для них он сходен с

нашей Олирной, и далее, через Файр и Уснорм, во Фляурос, где

они соединяются со своими монадами.

Нибруски представляют собой существа, как бы средние между

мелкими демонами Дуггура и тем, что древние римляне

представляли себе под именем 'гениев места'. Без нибрусков не

обходится ни один человеческий поселок. Мне еще неясно, как и

почему эти существа заинтересованы в физической стороне

человеческой любви и особенно в нашем деторождении. Может быть,

какие-то излучения человеческой души в состояниях, свойственных

младенчеству и раннему детству, имеют известное отношение к

восполнению нибрусками своих жизненных сил. Во всяком случае,

их заинтересованность не вызывает сомнений. Они по-своему

хлопочут, споспешествуя сближению в нашем слое мужчин и женщин

между собой, шумно радуются нашим детям, суетливо снуют вокруг

них, стараясь даже предохранить их от невидимых нам опасностей.

Но они капризны, импульсивны и мстительны. Доверять им можно не

всегда.

И пусть мудрецы нашего века, посадившие сами себя в

материалистический карцер, иронизируют с высоты своего

невежества над суевериями дикарей, но только в сказках о

домовых, о пенатах и ларах, о добрых и шаловливых маленьких

духах домашнего очага заключается глубокая правда. Древнее

язычество знало ее куда лучше нас, лучше евреев и магометан,

лучше христиан, возводивших на эти безобидные существа поклепы

и небылицы. Сплетни про домовых удивляют своей

несправедливостью. Подобные россказни бывают порождены только

одним духом - тем самым, который свойственен фанатикам

монотеизма, ханжам и сухим моралистам, объявляющим все, что не

входит в их канон, нечистью. Куда объективнее относились к этим

существам древние, видевшие в них верных друзей - лар и

пенатов!.. Область этих мелких стихиалей, ютящихся у

человеческих жилищ, называется Манику. Ландшафты этого мира

похожи на комнату и не лишены уюта. Но снаружи - мрак и холод,

и не дай Бог этим существам быть изгнанными из их теплых

убежищ. А формы их воплощений не таковы, как у большинства

стихиалей: в них нет ничего струистого, переливающегося, -

наоборот: как и нибруски, как жители Дуггура, они обладают

плотным, четко очерченным телом, хочется сказать - тельцем. Они

миниатюрны, веселы и проказливы, а некоторые активно добры. Это

своего рода филантропы, любящие делать людям мелкие услуги так,

чтобы этого никто не знал. Впрочем, другие из них позволяют

себе с людьми более или менее безобидные шутки. Вообще же, они

относятся к нам избирательно, но дом стараются хранить и

оберегать, как могут. Потому что в случае его разрушения

разрушаются и их приюты в слое Манику, и бездомные малютки в

большинстве случаев погибают. Лишь немногим удается добраться

до другого убежища.

О Каттараме, области стихиалей минерального царства,

связанных с верхней частью земной коры, я почти ничего не могу

сказать: соответствующего личного опыта у меня нет, а мои