Даниил Андреев

Роза Мира (Часть 2)

народов, пламенным

поклонением Единому Богу поднимая ввысь миллионы и миллионы

душ.

Метаисторическое познание дает на эти вопросы неожиданный

ответ, одинаково неприемлемый, к сожалению, ни для

христианской, ни для мусульманской ортодоксии. Дело в том, что

правильный ответ может быть нами найден, только если мы

убедимся, что Мухаммед явился в тот исторический момент, когда

Гагтунгром было уже подготовлено появление на исторической

арене подлинного лжепророка. То была фигура огромного масштаба,

и столь же огромна была бы духовная опасность, в лице этого

существа нависшая над человечеством. Лжепророк должен был

оторвать от христианства ряд окраинных народов, воспринявших

эту религию поверхностно, увлечь за собой ряд других наций, к

христианству еще не примкнувших, а в самом христианстве

возбудить сильнейшее движение прямой демонической

направленности. Несовершенство христианской церкви было почвой,

на которой подобное ядовитое семя могло бы дать богатейший

плод, завершившись водворением у кормила духовной и

государственной власти группы явных и тайных приверженцев

Гагтунгра.

Пророк Мухаммед был носителем высокой миссии. Смысл ее

сводился к тому, чтобы, вовлекая в движение молодой и чистый

арабский народ, едва-едва прикоснувшийся к христианству,

вызвать его силами в христианской церкви пламенное движение в

сторону религиозной реформации, в сторону очищения христианства

от крайностей аскетизма, с одной стороны, от подчиненности

церкви государственным властям - с другой, от теократического

единовластия, которого уже добивалось папство, - с третьей. Но

Мухаммед был не только религиозным проповедником, он был

гениальным поэтом, даже больше поэтом, чем вестником мира

горнего: он был одним из величайших поэтов всех времен. Эта

поэтическая гениальность, в сочетании с некоторыми другими

свойствами его натуры, увлекала его в сторону от

неукоснительного прямого религиозного пути. Струя могучего

поэтического воображения вторглась в русло его религиозного

творчества, искажая и замутняя то откровение, которое было ему

дано. Вместо реформы христианства Мухаммед позволил себя увлечь

идеей создания новой, чистейшей религии. Он и создал религию.

Но так как откровения достаточного для того, чтобы сказать

воистину новое слово после Христа, у него не было, то созданная

им религия оказалась не прогрессивной, сравнительно с учением

Христа, а регрессивной, хотя и не ложной, и не демонической.

Эта религия действительно вовлекла в свой поток те народы,

которые без Мухаммеда стали бы добычей того, кого подготавливал

Гагтунгр. Поэтому окончательная оценка роли Мухаммеда не может

быть ни полностью отрицательной, ни полностью положительной.

Да, это был пророк, и религия, им созданная, - одна из великих

религий правой руки; да, появление этой религии уберегло

человечество от больших духовных катастроф. Но, отрицая многие

основные идеи христианства, эта религия регрессировала к

упрощенному монотеизму; она, в сущности, не дает ничего нового,

и теперь понятно, почему в числе Великих Трансмифов, в числе

пяти хрустальных пирамид, блистающих на высотах Шаданакара, нет

трансмифа ислама.

Здесь я укажу еще лишь на одну линию демонического плана,

без знания которой нельзя понять дальнейшего и которая должна

превратиться в свое время - и в истории, и в метаистории, -

если можно так сказать, в основную магистраль.

Говоря о том, что никакой демон, сколь

масштабно-грандиозен он ни был бы, не в состоянии породить ни

одной монады, я надеялся, что на это обстоятельство будет

обращено должное внимание. После вочеловечения Планетарного

Логоса решающей ареной борьбы сделалось человечество, и в

демоническом разуме выкристаллизовалась мечта: создать, пусть

медленно, такое человекоорудие, которое в силах было бы

осуществить в историческом плане абсолютную тиранию и

превращение населения земли в дьяволочеловечество. Опять

проявилась творческая скудость демонических начал: ничего

самостоятельного измыслить не удавалось; можно было только

отдаться законам мышления 'по противоположности' и рисовать

себе картины, зеркально-искаженно противопоставляемые силам и

путям Провидения. Космосу противопоставлялся антикосмос, Логосу