Даниил Андреев

Роза мира (Часть 3)

- не произошло.

Зачем же такая тирада о том, что упущено?

А затем, что мы, во-первых, разбираем вопрос о втором

уицраоре России, о его отношении к мировому пространству и о

том, в чем он был прав и в чем неправ. А во-вторых, как это

всякому известно, мы учимся именно на ошибках и упущениях

прошлого. Осознав, наконец, что именно мы упустили, как

исказили и утяжелили этим свой исторический путь и как

затруднили осуществление миссии сверхнарода, мы в новых

условиях, в другую эпоху можем постараться нагнать упущенное.

Под этим я разумею, конечно, не какие-либо попытки вернуть себе

Русскую Америку или захватить Иран: ныне и Россия, и весь мир

проходят уже совершенно иной этап, и всякому ясно, что в

современных условиях подобные замыслы были бы только смешным и

вредным анахронизмом, напоминая того чудака, который плясал на

похоронах лишь потому, что упустил это сделать на свадьбе. Я

разумею совсем иное: воспитывание в себе, в нашей нации, в ее

широчайших кругах именно такого отношения к другим культурам,

другим психологиям, укладам, мировоззрениям, отношения

дружественного и чуткого, исполненного понимания, интереса,

терпимости и любви; такого отношения, сутью которого является

устремление духовно обогащаться самому, духовно обогащая всех.

Итак, второй уицраор, временами почти задыхавшийся от

мечты о своем физическом, то есть военном могуществе, не только

не сумел стать в уровень всемирных задач сверхнарода (на этот

уровень не может стать ни один уицраор вследствие своей

демонической природы), не только не насытил идею внешнего

могущества каким-либо содержанием, но он не оказался на уровне

тех эпохальных задач, какие ставились перед государственностью

империи. Он остался глубоко провинциальным. Ибо всякий

национализм, если понимать под этим словом предпочтение своей

нации всем остальным и преследование ее интересов за счет

остальных наций, есть не что иное, как провинциализм,

возведенный в принцип и исповедуемый как мировоззрение.

Так доказал второй уицраор свою несостоятельность по

отношению к внешнему пространству. Как же справился он со своей

задачей по отношению к пространству внутреннему?

ГЛАВА 2. ВТОРОЙ УИЦРАОР И ВНУТРЕННЕЕ ПРОСТРАНСТВО

Пытаясь проектировать на плоскость человеческих понятий те

требования демиурга, которые были поставлены перед демоном

государственности при Петре, я подчеркнул в предыдущих главах

насущную необходимость внутренних в России преобразований, а

именно: упразднение боярства как ведущей силы (это и было

совершено), передачу ведущей роли дворянству (это тоже было

совершено) и среднему классу (этого совершено не было) с тем,

чтобы постепенно поднять и вовлечь в гражданскую и культурную

жизнь нищее, дикое крестьянство. Этого не было совершено тоже.

Тот исторический факт, что это не было совершено Петром,

составлял только половину беды: сроки еще не были упущены.

Настоящая беда заключалась в том, что этого не сумели или не

хотели сделать его преемники в течение полутораста лет.

Если правильно понять те замечания об интеррелигии,

интеркультуре, о превращении государства в братство, которые

мне уже довелось сделать в предыдущих главах, то нельзя не

сделать горького вывода: зрелище сверхнарода, вызванного из

небытия ради подобных целей и после тысячи лет все еще

пребывающего на 80% своего массива в состоянии рабства, - такое

зрелище вызывает тревогу и глубокую печаль.

Печален при этом не столько сам факт крепостного права: на

известном этапе это было злом вряд ли отвратимым, обусловленным

рядом объективных причин, всем известных, и обрисовать которые

здесь не для чего. Печально и непоправимо было запоздание

раскрепощения.

Нас ужасает зияющая бездна между долженствованием

сверхнарода и тем этическим качеством народоустройства, которое

он допускал у себя столько веков. Пугает разрыв между реальным

этическим уровнем сверхнарода и тем уровнем, который требуется

для осуществления его миссии. Притом задержка освобождения

имела ряд ближайших, прямых следствий, отозвавшихся в свою

очередь на действительности нашей, послереволюционной, эпохи.

Какие из этих следствий наиболее важны с точки зрения

метаистории?

Первое следствие - экономическое и культурное. Это -