Даниил Андреев

Роза мира (часть 5)

широкой идейной свободы зашевелится сперва

тайная, а потом и явная религия левой руки. Ядовитым цветком

вырастет она из массовой тоски по темному избавителю от уз

Добра, и содержанием ее сделается поклонение Гагтунгру как

некоему Прометею, вечному мятежнику, борцу за истинную свободу

всех, а целью этой квазирелигии станет подготовка людей к

признанию грядущего анти-Логоса.

О, конечно, человечество не будет иметь недостатка в

предостережениях. Разве не предупреждали об этом уже в далеком

прошлом Евангелие, даже Коран, даже Махабхарата? Разве мало

было великих духовидцев и на Западе, и на Востоке, твердивших о

неизбежности грядущего антихриста? Все понтификаты Розы Мира,

от эпохи соединения религий до появления на исторической арене

этого чудовищного существа, будут концентрировать свои усилия

на этом предостерегающем труде. Но при величайшей идейной и

культурной свободе никакого оружия, кроме слова, не останется в

их руках. Под давлением крайне левых кругов общества будут

незаметно сняты, наконец, последние запреты, еще ограничивавшие

свободу слова: запрет нарушения норм общественного стыда и

запрет кощунства. Именно это и откроет широкий доступ предтечам

великого исчадия тьмы к сердцам человеческим.

Немало найдется таких предтеч, но, кажется, крупнейшим из

них намечается создатель такой культурно-исторической и

социально-нравственной доктрины, которая сконцентрирует

внимание именно на том факте, что при наличии множества свобод

человечество все еще остается якобы рабом сексуальной

ограниченности, рабом ложного стыда, предрассудков и

старомодных норм, - норм, поддерживаемых и Розою Мира, и всем

устаревшим общественным укладом. Мне кажется, что книга этого

мыслителя будет той самой книгой 'Открытый путь', относительно

которой Владимир Соловьев предполагал, что она выйдет из-под

пера самого антихриста. Нет: блестящий, обаятельнейший,

остроумнейший из французов, предтеча этот станет властителем

дум целого поколения. Вряд ли будет этот носитель темной миссии

отчетливо сознавать, кому он служит и кому предшествует. При

всей гениальности его ума, мистический разум его будет закрыт

почти наглухо. И когда долгожданный избавитель явится,

французский мыслитель настолько поразится его сверхчеловеческим

величием, что воскликнет с ликованием и восторгом: 'Вот - тот,

кого ждет весь мир и о ком я говорил!' - И лишь гораздо

позднее, когда явившийся достигнет всей полноты власти и

обнажит свое подлинное лицо, его предтеча покончит сам свои

счеты с жизнью. Да, он будет гениальным мыслителем, да, да. Но

перед тем, кому он уготовит путь, он окажется пигмеем. Перед

тем, кому он уготовит путь, пигмеями окажутся все, жившие в

Энрофе в любых странах и в любые века, кроме одного только

Иисуса.

Будет ли он человеком?

И да, и нет.

Уже не раз говорилось о том, как в течение веков и веков,

жизней и жизней облекалась в покровы из демонической

материальности - темный шельт, астрал и эфир - монада одного из

императоров Рима, похищенная Гагтунгром из самого Ирольна.

Именно из такой демонической материальности, из агги, они были

сотканы, а не из сиайры, как у всех обитателей Энрофа и у всех

существ в мирах восходящего ряда. Говорилось достаточно и о

последней его инкарнации в России, и о том, как вследствие

сопротивления Провиденциальных сил Урпарпу не удалось сделать

тогда из него темного универсального гения. Но дважды

предотвратить вкладывание в это существо даров темной

гениальности - невозможно: теперь Урпарп уже знает, как

оградить свое чадо от этих враждебных ему трансфизических

операций. В Энроф он больше не выпустит его до тех пор, пока не

обеспечит ему возможности полного владения всеми дарами,

необходимыми для успешного выполнения исторической роли

антихриста. Гениальная одаренность Сталина в области

тиранствования и его способность к гипнотическому порабощению

людских воль принадлежали к числу видимых для всех остатков тех

достижений, которыми ознаменовался предыдущий этап работы в

Гашшарве над этим существом, - работы, прерванной силами Света.

После его смерти в Энрофе и нового водворения в Гашшарву работа

была возобновлена в ускоренном темпе. Пройдя в Дигме последние