степени развития психической жизни; простые проявления уступают место более сложным. Минуя простые жизненные процессы, совершающиеся в монере или одноклеточных существах, мы наблюдаем более высокие формы жизни клетки, обнаруживающие всё усиливающуюся чувствительность или ощущение. Затем мы доходим до многоклеточных организмов, в которых наблюдается как некоторый род ощущения, присущий каждой отдельной клетке, так и общее ощущение, соответствующее всей совокупности клеток. Такие организмы различают, выбирают и хватают пищу, делая известные движения в погоне за ней. Живое существо начинает проявлять более сложные психические состояния. Затем наступает стадия низших растений, и мы отмечаем разнообразные явления в этой области, обнаруживающие усиленную чувствительность, хотя фактически нет и признаков специальных органов чувств. Далее мы встречаемся с высшими формами растительного мира, в которых уже проявляется известная чувствительность или наблюдаются группы клеток, являющиеся зачаточными органами чувств. Затем мы переходим к формам животной жизни; здесь мы видим развитие всё высших степеней чувствительности и усложнение органов чувств, что постепенно приводит к образованию своего рода нервной системы.
Среди низших животных форм мы наблюдаем различные степени мыслительных процессов с соответственным развитием нервных центров и органов чувств, но не видим почти или вовсе признаков сознания; эти мыслительные процессы, постепенно проявляясь всё в высших формах, переходят наконец в пробуждающееся сознание в царстве пресмыкающихся и т. д. и в более полное сознание и известную степень разумной мысли в ещё более высоких формах. Сознательность постепенно развивается и достигает высокой степени у высших млекопитающих, как например, у лошади, собаки, слона, обезьяны и т. д. Эти животные обладают уже сложной нервной системой, мозгом и хорошо развитым сознанием. Мы не будем останавливаться подробнее на проявлениях психической деятельности в формах жизни, находящихся ниже сознательной стадии, так как это отвлекло бы нас слишком далеко от нашего предмета.
Среди высших форм животной жизни, после периода возгоряющейся «зари» сознания или периода полусознательности, мы наблюдаем стоящих на сравнительно низкой стадии развития высших животных, обладающих хорошо развитой мыслительной деятельностью и сознанием, причём последнее называется психологами «простым сознанием»; этот термин мы считаем слишком неопределённым и будем обозначать эту форму сознания термином «физическое сознание», дающим приблизительно точное представление о данном явлении. Мы употребляем слово «физическое» в двояком смысле «внешнего» и «относящегося к материальной структуре живого существа»; оба эти определения содержатся в словарях. Это именно и есть то, что представляет собой в действительности физическое сознание: «осведомлённость» ума или «осознание» им внешнего мира, о котором свидетельствуют внешние чувства, и сознание наличности «тела», принадлежащего данному животному или человеку. Животное или лицо, думающее в плоскости физического сознания (все высшие животные так думают, и даже многие люди, пожалуй, не способны подняться выше этого), отождествляет себя с физическим телом и сознаёт лишь относящееся к этому телу и к внешнему миру. Оно «знает», но не сознавая умственные процессы или существование ума, оно «не знает, что знает». Эта форма сознания, хотя она несравненно выше мышления бессознательной плоскости «ощущения», является как бы миром мысли, отличным от сознания высоко развитого интеллектуального человека нашего века и нашей расы.
Трудно составить себе представление о физическом сознании низших животных и дикарей, тем более что и нам самим трудно понять собственное сознание иначе, как самим актом сознания. Но наблюдение и разум в достаточной мере разъяснили нам, чем является это физическое сознание животного — или, по крайней мере, чем оно отличается от нашего сознания. Возьмём излюбленный пример. Лошадь, стоящая на холоду и под дождём, несомненно чувствует неприятное состояние и, вероятно, боль, так как мы знаем по опыту, что животные чувствуют и то, и другое. Но лошадь не способна анализировать свои умственные состояния и думать о том, когда же выйдет её хозяин и как жестоко не пускать её в тёплую конюшню; она не способна спрашивать себя, выведут ли её снова на холод завтра? Почему она принуждена быть на дворе в холодные ночи? Она не может и завидовать другим лошадям, оставшимся дома, и т. п. Словом, она не думает, как думал бы при тех же обстоятельствах разумный