Баркер Эльза

Письма живого усопшего о войне Часть2

Вселенной (иначе именуемым Волей Бога),

а второе -- противодействует Закону.

Некоторых читателей, возможно, шокирует то, что 'Х.' говорит о

Черной магии. Однако, он отнюдь не стремился вызвать шок

своими заявлениями, но лишь предостеречь и просветить

человечество на этот счет. Суеверие названо темной стороной

религии, но от суеверия нельзя просто отмахнуться, с

презрительным видом знатока. Его необходимо понять. Все вещи

требуют от нас понимания. Даже великие психологи в ученые

теперь не считают, что подобные вещи не заслуживают их

интереса. Взять хотя бы профессора Уильяма Джеймса, сэра

Оливера Лоджа, или д-ра Барадюка. А если попытаться вспомнить

всех известных ученых, ныне занимающихся исследованием

оккультных феноменов, то полученное число исследователей будет

достойно целого справочника. Так что, когда я признаюсь, что

веду поиск невидимого мира, я всего лишь присоединяю свою

скромную персону к довольно неплохой компании.

'Х.' говорит также о Мрачном Существе, вдохновлявшем Ф. Ницше

на то, чтобы сбивать с толку молодую Германию. Вероятно, за

каждым могущественным человеком, чьи деяния оставили след в

этом мире, также стоял некто невидимый, -- светлый или темный.

Этот вопрос имеет как теоретический, так и практический

интерес. Вдохновение, так же как и магия, может быть либо

черным, либо белым.

Те голоса, которые слышала Жанна д'Арк, в наши дни назвали бы

феноменами яснослышания. История свидетельствует, что они

призвали ее стать не более, не менее как спасительницей

Франции. Мартин Лютер однажды запустил чернильницей в

'дьявола', но Реформация, тем не менее, совсем не пострадала

от того, что его иногда посещали видения. Саул из Тарса

(Саул Тарсянин), если верить хронистам, тоже имел видения.

'Х.' упоминает своего собственного Учителя. Когда я сравниваю

того калифорнийского судью, которого я знала, с большинством

известных мне мужчин и женщин, с которыми мне приходилось

вести пустопорожние разговоры, мне начинает представляться

совершенно естественным, что кто-либо из людей может

продвинуться в своем развитии еще дальше, чем 'Х.', если

проявит достаточно решимости. Если 'Х.' смог стать тем, кем

он стал за неполные семьдесят лет своей жизни, значит есть

надежда и для нас -- тех, кто смотрит в вечность.

Другой основной идеей, заложенной в этих 'Письмах о войне',

является, на мой взгляд братство всех людей.

До сих пор развитие мира протекало в форме чередования

отчетливо выраженных периодов, определяемых сменяющими друг

друга господствующими расами, которые придают своим эпохам

собственный, неповторимый облик. 'Х.' говорит о новой, так

называемой -- Шестой Расе, которая вскоре появится в

Соединенных Штатах Америки.

Если Америка воспримет эту идею как рабочую гипотезу, а не как

повторение лозунга 'Deutschland uber alles', но, скажем, как

'Америка для всех' (а не превыше всего), то сможет создать

свою 'машину мира', в противовес 'военной машине', созданной

Германией. Если Америка отнесется к пропаганде идеи БРАТСТВА

так же серьезно, как Германия -- к пропаганде идеи мирового

господства, то уже в следующем поколении станут заметны

признаки этой новой человеческой Расы. Процесс смешения рас на

территории Америки открыл пред нею необозримые просторы для

экспериментирования в духовной сфере. И Европа, и Азия с

интересом смотрят на нее. Англия, Германия, Франция и даже

Япония, которая лишь внешне кажется погрязшей в материализме,

но внутри -- глубоко духовна, но более всею, пожалуй, Россия

отнеслись бы с уважением к этой благородной цели. Возможно,

мир достаточно настрадается за эту войну, чтобы с готовностью

воспринять идею Вселенского братства.

В Америке уже существуют движения, объективно направленные на

реализацию этой идеи. 'Х.' упоминает движение 'Друзей леса'

(Woodcraft) -- общественную организацию, насчитывающую,

вероятно, до сотни тысяч мужчин и подростков (женщин в ней --

всего лишь несколько человек), которые всё свободное время

отдают 'возвращению обратно в Природу', походному костру,

чтобы испытать то братское чувство, которое не в силах дать

городская жизнь.

'Х.' говорит также, что в будущем ему предстоит сделать еще

одно дело. Я не знаю, что это за дело, поскольку сама не имею

к нему никакого отношения, но я совсем не удивлюсь, если в

один прекрасный день он объявит мне, что оно связано с теми

целями, которые ставит перед собой движение 'Друзей леса'.

Третья книга -- последняя из серии книг о Живом Усопшем --