Антон Шандор Ла Вей

Записная книжка Дьявола

при этом хвостом. Для него это явный спорт, наслаждение - рычать и бросаться на своего противника. У него можно получить неплохой урок. Он не доставит своей жертве удовлетворения думать, что в своей ярости он может быть несчастлив. В противоположность этому, он еще более подавляет свою жертву, поскольку она не может быть удовлетворена, как удовлетворяется мазохист от унижений другого. Если вы не получаете удовольствия от уни-жения вашего противника, он отберет у вас жизненную энергию, вызвав у вас не приносящий радости гнев. Трезвость вашего гнева 6удет усиливать незапланированную благотворитель-ность с каждым наносимым вами ударом и принижать вас. Путем долгой практики я довел мою формулу превращении ярости в приносящий удовольствие спорт до такого автоматизма и наигранности, что другой человек очень редко, если вообще когда-либо, сумеет пожать пло-ды моего гнева. Я отвращаю прожития моих врагов, радуясь их дискомфорту. Если я не смогу причинить им боль, я не должен быть их врагом. Если мне не нужно ничего делать, кроме как существовать в моем нынешнем виде, для того, чтобы наживать себе врагов, мне просто по-везло, поскольку знать меня - значит ненавидеть меня. Человек ненавидит то, чего боится. Тот, кого боятся, обладает властью. Мне повезло. Я обрел власть без сознательного усилия, а просто существуя. Я никогда не умру, поскольку моя смерть обогатит недостойных. Я не смо-гу так благоволить к ним.

Не является ли иронией то, что я прогрессировал лишь в те времена, когда делал другим больно? Или зло и вправду в итоге побеждает добро? Получается так, что зло (страх) и в са-мом деле двигает миром, в то время, как добро - самодовольство и застой. Добро пробуждает либо согласие, либо сахарную удовлетворенность Зло порождает действие и противодейст-вие. Без них человеческая раса давно бы вымерла. И это столь ужасно, кроме того факта, что повлекло бы и истребление чертей - тех личностей, которые любят жизнь настолько, что же-лают сознательно испытать ее наслаждение наслаждения, которые они изобретают и откры-вают сами.

Давным-давно, когда некоторые мои идеалы были одурманены, я должно быть, нашел оправ-дание посредственности, к которой сам и принадлежал, а книге Джона Донна 'Человек - не остров'. 'Потому что люди нуждаются в людях' - теперь уже недостаточное оправдание су-ществования заурядности. Мне нужны личности, определенные личности, а не просто люди. Слово 'люди' приобрело уравнительный смысловой оттенок, который я нахожу отталкиваю-щим. Есть некоторые, про которых можно сказать, что они - острова, окруженные водой, но многие из них - осколки континента, части целого. Если куча, - а кучами они были и останут-ся, смывается водой, материк становится богаче, хотя и меньше. Если же море смывает мыс, это может вызвать небольшую панику у того, чье поместье, построенное ценой невероятных усилий, находилось на этом мысе. Но ничья смерть, кроме смерти тех, кто близок мне, не ом-рачит меня. Смерти других людей делают землю более приятным, лучшим местом для тех, кто обладает способностью насладиться каждой секундой, проведенной на ней. Смерть каж-дого бесполезного зануды обогащает меня. Я занят в процессе роста, а смерть неспособного в лучшем случае предоставит удобрение. Затем, хотя земля и сделается меньше, она будет бо-гаче перегноем и облик ее станет роскошнее. Посему, никогда не давайте знать, по ком зво-нит колокол. Он звонит потому, что кому-то платят за то, чтобы он дергал веревку.

Дьяволика

Я никогда не встречал человека, который любил бы всех, к кому бы я не испытывал непри-язнь.

Зачем нужны друзья, которые не могут сделать вам ничего хорошего?

Человек гордится тем, что он единственное животное, которое может изменить свою приро-ду, однако, когда он пытается сделать это, его называют обманщиком.

Охотник должен охотиться. В момент, когда он останавливается, он превращается в объект охоты. Постарайтесь, дотянитесь, возьмите. Затем сделайте так, чтобы не взяли вас.