Ричард Бах

Чужой на Земле

Ричард Бах

Чужой на Земле

Предисловие Рэя Брэдбери 1

Предисловие 1

Часть 1 2

Часть 2 6

Часть 3 18

Часть 4 33

Часть 5 39

Часть 6 45

Предисловие Рэя Брэдбери

Дик Бах не смог бы написать книгу просто о полёте, даже если бы очень этого захотел. И это, дети мои, — комплимент.

Если слово «полёт» значит для нас всего лишь набор технических приемов и упражнений — как взлетать и садиться, как чинить мотор, как заменить струны в этой твоей арфе 1917 года выпуска, — то с первой же страницы станет ясно, что мы не получим от юного мистера Баха того, чего желаем.

Если же мы, напротив, хотим освежить свои знания, подняться ввысь вместе с Икаром, опуститься вниз с Монгольфье и снова взлететь вместе с братьями Райт, так, чтобы всё наше существо пронизывал ветер и охватывала неудержимая радость, нам стоит довериться умелым рукам Дика Баха. Он не просто «летает», точно так же, как его гениальный великий прадед Иоганн Себастьян Бах не «писал» музыку: он источал её.

Я — писатель, идея, которую невозможно выразить. И я не могу устоять перед соблазном нарисовать вам портрет Дика Баха. Он высокий, угловатый, он протискивается в вашу дверь точно так, как Гулливер входил в дома лилипутов. Возможно, он только что со скошенного поля. Не удивляйтесь, может быть, он как раз совершил вынужденную посадку в северной части ваших фермерских угодий и, направляясь на ваш дружеский огонек, вполне мог бы взяться за дело и помочь вам убрать урожай.

Он простой, здоровенный американский парень, тот самый лудильщик и механик-моторист, целое поколение которых выросло, словно на дрожжах и затем было вынесено светом Индустриальной Революции из темноты подвалов и чердаков и рассеяно по всей Америке. Это было то время, когда первый паровоз своим драконьим обличьем напугал Краснокожих, а Сан Хуан Тедди один собственными руками прорыл Панамский канал.

Дик Бах воплощает в себе все самые неповторимые впечатления, которые когда-либо у вас возникали от свежего яблочного пирога или Эскадрильи «Лафаэттов» (кстати, сейчас он отрастил совершенно потрясающие, белесые, исключительно английские усы).

Посмотрите на любой памятник былых времен и увидите его лицо — то же лицо, что взирает с гордой простотой с тысяч пожелтевших фотографий. Он настолько типичен, что уже этим нетипичен. Если бы две тысячи лет назад люди умели фотографировать, ту же самую доброжелательную улыбку и неуклюже согнутую позу вы бы увидели в свите Цезаря во времена нашествия римлян на Британию.

Он никогда не был ни Дедалом, ни Икаром — у них особая участь. Но он был одним из тех, кто видел, как предпринял попытку Дедал, как потерпел неудачу Икар, и решил, во что бы то ни стало, подняться в небо сам. Его двойники из других времен в течение трех последних тысячелетий бросались вниз с акведуков, пугая китайских вельмож большими зонтами-парашютами и бамбуковыми крыльями, похожими на крылья бабочки.

Некоторые были, конечно, поменьше ростом, чем наш нынешний Дик Бах, но у всех была та самая улыбка, которой в солнечный день улыбается миру спелое яблоко, которая, глядя прямо в лицо Року, безмолвно говорит: «Я Буду Жить Вечно».

Мы отчаиваемся и сожалеем вместе с ним, но, в конце концов, смеемся — смеемся вместе со всеми Ричардами Бахами, жившими когда-либо, которые, как и великан Стабб из романа «Моби Дик», знают, что смех — лучший ответ на всё.

И вот книга, в которой Дик Бах делится самым заветным, книга не о полете, а о парении, и не механизмов, а воображения. Великий-превеликий прадедушка писал музыку. Теперь его потомок дарит миру незамысловатые слова.

Может быть, этот парень и не летает так высоко, как тот старик. Может быть. Но глядите — вот он там, вверху. Смотрите!

Рэй Брэдбери, 17 мая 1965 г.

Предисловие

Чужой на Земле — это, прежде всего, глубокое проникновение в характер человека, который, повинуясь мощному внутреннему импульсу, мерится силами с грозой, ночью и страхом.