Пауло Коэльо

Книга Воина Света

и разочарования, преследующие большую часть человечества, — и ему кажется, что он недостоин того, что должен будет обрести.

«Отдай всё», — шепчет ему его ангел. И воин, преклонив колени, предлагает Богу все свои завоевания. Благодаря этому, воин перестаёт задавать глупые вопросы и справляется с чувством вины.

В руках у воина света — меч.

Воин — и никто другой — решает, что он будет делать и чего не сделает, ни при каких обстоятельствах.

Бывают такие минуты, когда жизнь устраивает ему испытание, заставляя расстаться с тем, что он всегда любил. В такие минуты воин погружается в размышления.

Он пытается установить, что это такое — исполнение Божьей воли или просто себялюбие. В первом случае — даже если на пути ему приходится расставаться — он повинуется без жалоб и ропота.

Если же это расставание порождено чьим-то злым умыслом, воин даст ему беспощадный отпор.

Воин наделён и даром наносить удар, и даром прощения. То и другое он применяет одинаково искусно.

Воин света не попадает в ловушку слова «свобода».

Если народ его угнетён, свобода становится насущной необходимостью. Воин, взяв меч и щит, борется за неё не на жизнь, а на смерть. Перед лицом угнетения, свобода — такое простое понятие; она противопоставлена рабству.

Но порой, воин слышит от пожилых людей: «Вот перестану работать, стану свободней», а проходит год, и эти же люди жалуются: «Жизнь однообразна и томительно уныла». В этом случае, «свобода» значит совсем другое — отсутствие чувств.

Воин света не считает себя свободным. Он волен в своих поступках, но он раб своей мечты.

Воин света в битве всякий раз ведёт себя по-иному — особенно если нет атак или отступлений.

Если битва не ведёт к победе или не завершается поражением, воин понимает: нужно обсудить с противником условия перемирия. Оба они уже в достаточной мере показали свое искусство владеть мечом, и теперь им нужно понять друг друга.

Переговоры свидетельствуют о достоинстве, а не о малодушии. Это — равновесие сил и смена стратегии.

Разработав планы заключения мира, воины возвращаются домой. Им ничего никому не надо доказывать — они вели Праведный Бой, они укрепляли веру. Каждый из них уступил немного, овладев, тем самым, искусством переговоров.

Друзья спрашивают воина света, откуда черпает он свою энергию. «От незримого противника», — отвечает он. Друзья спрашивают тогда, кто это. «Тот, кого мы не можем поразить», — отвечает воин.

Им может быть сверстник, который когда-то в детской драке одолел воина; девочка, которая в одиннадцать лет сказала, что он ей не нравится, учитель, который назвал его тупицей. Утомясь и обессилев, воин вспоминает, что этот незримый противник ещё не видел его отваги.

Нет, он не помышляет о мести, ибо, незримый противник уже давно перестал быть частью его жизни. Он думает только о том, как бы достичь совершенства — чтобы молва о его деяниях облетела весь свет и достигла ушей человека, в далёком прошлом причинившего ему боль.

Эта вчерашняя боль — источник силы для воина света.

В жизни воина света всегда есть вторая попытка.

Подобно всем прочим людям, он не при рождении получил свое искусство владеть мечом. Много раз он ошибался, прежде чем нашёл Свою Стезю.

Нет такого воина, который смог бы, сидя у костра, сказать товарищам: «Я всегда поступал правильно». Тот, кто утверждает подобное, либо говорит неправду, либо ещё не научился познавать самого себя. Ибо, истинному воину света в прошлом случалось поступать несправедливо.

Но потом, свершая свой путь, он понимает, что судьба непременно вновь сведёт его с людьми, в отношении которых он вёл себя неправильно.

Так даётся ему возможность исправить зло, причинённое им когда-то. И без колебаний воин использует эту возможность.

Воин — простодушен, как голубь, и мудр, как змея.

Встречаясь и беседуя с другими, он не осуждает их поведение, ибо знает: тьма улавливает зло, исходящее из его души, в невидимые сети. Они ухватывают всё, что незримо витает в воздухе, превращая это в зависть и ненависть, которые принимаются пожирать душу человеческую.

И потому, всё сказанное в отношении кого бы то ни было, непременно достигает ушей тех, кто враждует с этим человеком, с добавлением отравленного заряда злобы.