Пауло Коэльо

Книга Воина Света

С него станется пуститься в пляс на улице по пути на работу, взглянуть в глаза незнакомцу, признаться в любви с первого взгляда, отстаивать воззрение, кажущееся нелепым. Воин света позволяет себе такое.

Он не страшится плакать, вспоминая былые горести, или ликовать в преддверии новых открытий. Чувствуя, что час настал, он всё бросает, устремляясь в рискованное и столь желанное предприятие.

Понимая, что его способность сопротивляться вот-вот истощится, он выходит из боя и не винит себя за то, что совершил одно или два неожиданных безумства.

Воин не проводит дни свои в стремлении исполнить ту роль, которую предназначили ему другие.

Воины света стремятся, чтобы не померкло сияние в их глазах.

Они живут в мире сём, они не чуждаются других людей, они пускаются в путь без посоха и сандалий. Нередко их обуревает страх. Не всегда поступают они правильно.

Они страдают из-за пустяков, они бывают мелки и суетны, а порой считают, что не способны расти. Нередко они убеждены, что недостойны благодати или чуда.

Не всегда уверены они в том, что же именно делают они здесь. Они проводят ночи без сна, страдая от того, что жизнь их лишена смысла.

Вот потому они — воины света. Потому что ошибаются. Потому что терзают себя вопросами. Потому что ищут причину, ищут и, без сомнения, когда-нибудь найдут.

Воин света не боится показаться безумным.

Вслух и в полный голос разговаривает он сам с собой. Некто внушил ему, что это — наилучший способ общения с ангелами, и вот он рискнул вступить с ними в связь.

Поначалу ему представляется это очень трудным. Он думает, что ему нечего сказать им, что он будет лишь повторять бессмыслицу и чушь.

И всё же, воин настаивает и упорствует и каждый день ведёт беседу с собственным сердцем. И произносит то, с чем не согласен и говорит глупости.

Но вот, в один прекрасный день он замечает, что голос его звучит иначе. И понимает тогда, что открыл путь для постижения высшей мудрости.

Воин света порою кажется сумасшедшим, но это — всего лишь притворство.

Воин света сам выбирает себе врагов», — сказал поэт.

Воин знает, на что способен. Ему нет нужды хвалиться своими дарованиями и добродетелями. Однако, в любую минуту может появиться тот, кто пожелает доказать, что он — лучше.

А для воина не существует понятий «лучше» или «хуже», ибо, в его глазах каждый одарён достаточно, чтобы следовать избранной стезей.

Но есть люди, которых это не устраивает. Они стараются задеть или оскорбить его, вызвать его на ссору, сделать всё, чтобы вывести его из себя.

И в такие минуты сердце говорит воину: «Отринь оскорбление, оно не усилит твои способности. Ты лишь впустую потеряешь силы».

Воин света не тратит времени понапрасну, отвечая на вызов, ибо знает: то, что написано у него на роду, должно исполниться.

Воин света вспоминает слова Джона Беньяна: «Хотя, я прошёл через всё то, что прошёл, я не сожалею, что попадал в те или иные затруднительные ситуации, ибо, именно они привели меня туда, куда я желал попасть.

Ныне у меня нет ничего, кроме этого вот меча, и я вручу его всякому, кто намеревается свершить своё паломничество. Я несу с собой рубцы и шрамы — следы ран, полученных в битвах. Это — и свидетельство того, что я жил, и награды за то, что покорил и завоевал.

Эти дорогие моему сердцу рубцы и шрамы откроют мне врата Рая. Было время, когда я выслушивал истории о чьей-то храбрости. Было время, когда я просто жил — всего лишь потому, что должен был жить.

А сейчас — живу потому, что я — воин, и потому, что хочу когда-нибудь предстать перед Тем, за кого столько сражался».

В то мгновение, когда воин света делает свой первый шаг, он познаёт лежащий перед ним Путь.

Каждый камень, каждый изгиб дороги приветствуют его. Он ощущает своё кровное родство с горами и ручьями, он чувствует, что часть его души заключена в кустах и травах, в зверях и птицах.

И тогда, принимая помощь Бога и Божьих Знамений, он позволяет Своей Стезе вести его туда, где ожидают решения задачи, поставленные жизнью.

Порой бывает, что ему негде ночевать, порой его мучает бессонница. «Ничего, — думает воин. — Это входит в профессию. Меня же никто не заставлял идти таким путём. Я сам так решил».