Ричард Бах

Ничто не случайно

фотоаппаратурой. — Если хотите, я подвезу вас в город, — сказал Эл, — я как раз туда еду и с удовольствием захвачу вас. Мы тут же приняли его предложение, и когда самолеты были уже накрыты чехлами и привязаны, мы прыгнули в кузов его пикапа. По дороге, под встречным ветром, мы разделили наш дневной заработок. Два пассажира по три доллара каждый.

— Это даже хорошо, — сказал Стью, — что все эти самолеты из Прери не остались с нами. От деления шести долларов на десять частей мало что осталось бы. — Зато, они могли бы покатать оставшихся пассажиров, — сказал я. Меня это не тревожит, — вставил Пол. — У меня предчувствие, что дела и у нас одних пойдут замечательно. А на сегодняшний ужин мы заработали... это главное.

Грузовичок подкатил к заведению Синклера, и Эл указал на находившуюся в квартале от него пивную. — Кроме этой, все остальные уже закрыты; по-моему, они закрываются в десять. Увидимся завтра в аэропорту, о'кей?

Эл исчез в темной глубине своей станции обслуживания, а мы отправились в пивную. Мне сразу же захотелось как-нибудь отключить имидж бродячего пилота, потому что заезжие посетители пивной наблюдали за нами так же пристально, как за медленно летящими теннисными мячами.

— Вы и есть те самые парни с самолетами, правда? — Официантка, подававшая на наш деревянный дачный стол, была преисполнена почтения, и я хотел попросить ее не думать об этом, успокоиться и сделать вид, что мы самые обычные посетители. Я заказал кучу горячих сосисок и пиво, следуя примеру Пола и Стью.

— Всё будет как надо, — сказал Пол. — Мы и сегодня вечером могли бы прокатить два десятка пассажиров, если бы ты не так боялся поработать несколько минут на своем самолете. Нам бы всё отлично удалось. А ведь мы сюда только что прибыли. Пять часов назад мы даже не подозревали о существовании такого местечка, как Райо, штат Висконсин! Да мы заработаем целое состояние.

— Возможно, Пол. — Как командир на этот день, я не был в этом так уверен. Полчаса спустя мы вошли в контору и включили свет, ослепивший нас и прогнавший ночь. В офисе были две кушетки, которые мы с Полом сразу же заняли своими постелями, пользуясь своим положением ветеранов Великого Американского Цирка. Подушки с кушеток мы отдали Стью.

— Сколько пассажиров мы прокатим завтра? — спросил Стью, нимало не обеспокоенный своим низким положением. — На что спорим? Пол прикинул, что мы прокатим 86 человек. Стью предложил цифру 101. Я беспощадно высмеял их обоих и сказал, что самой правильной цифрой будет 54. Все мы ошибались, но в тот момент это не имело значения. Мы выключили свет и легли спать.


Глава 3.


Я проснулся и снова замурлыкал Рио Риту, я никак не мог от нее отделаться. — Что это за песня? — спросил Стью. — Брось! Ты что, не знаешь Рио Риту! — Нет. Я никогда ее не слышал. — А... Пол? Ты задумывался когда-нибудь, что Стью, юный Стью, может не знать песен военного времени? Когда ты... примерно, родился... в тысяча девятьсот сорок седъмом, Боже ты мой!

Ты можешь себе представить кого-нибудь ТЫСЯЧА ДЕВЯТЬСОТ СОРОК СЕДЬМОГО года рождения? — Мы трое кабальеро... — пропел для пробы Пол, глядя на Стью. — ...трое веселых кабальеро... — подхватил я за ним. — ...трое славных ребят в ярких пончо...

Стью был совершенно озадачен этой странной песней, а мы были озадачены тем, что он может ее не знать. Одно поколение пыталось найти общий язык с другим, пройдя половину своего пути ранним висконсинским утром в офисе-хибарке, и пришло в никуда, не находя ничего, кроме улыбки непонимания нашего парашютиста, застегивавшего свои белые джинсы.

Мы испробовали на нем целый набор песен, и всё с тем же результатом... «...Сияет имя... Роджера Янга... сражался и умер за тех, с кем он рядом шагал...» — Ты и этой песни не помнишь, Стью? Господи, да где же ты БЫЛ? — Мы не дали ему возможности ответить.

«О, в пехоте у них не было времени на славу... о, нет у них времени на хвалебные песни...» — Как дальше? — Пол не помнил слов, и я посмотрел на него с упреком. — «...НО К ВЕЧНОЙ СЛАВЕ ПЕХОТЫ...» Его лицо просияло. «СИЯЕТ ИМЯ РОДЖЕРА ЯНГА! Сияет имя... та-та-тата... Роджер Янг...»

— Что с тобой, Стью? Подпевай, парень! Мы пропели «Крыло и молитву» и «Восславь Бога и передай патроны», только чтобы заставить его пожалеть, что он не родился раньше. Не вышло. Он явно был счастлив. На попутной машине мы отправились в город завтракать.