Ричард Бах

Ничто не случайно

что ли, боитесь и решили просачковать? В его тоне было достаточно огня, чтобы обжечь.

— Парень, как я рад, что ты приехал! — обратился я к нему, излучая добросердечие и вступаясь за юного Макферсона. — До чего же я рад тебя видеть! Мы уже боялись, что придется отменить сегодняшний прыжок из-за ветра, а тут на тебе, ты приехал. Отлично! Ты и сам сможешь прыгнуть вместо Стью. Мне всегда казалось, что этот парень немного трусоват, верно, Стью? — Чем больше я говорил, тем больше злился на этого типа. — Эй, Пол! У нас есть прыгун! Принеси-ка парашют, и мы его наденем!

— Э, минуточку... — сказал тип. — Ты с какой высоты хочешь прыгать, с трех тысяч или с четырех? Как скажешь, так мы и сделаем. Стью в качестве цели пользовался ветровым конусом, но если ты хочешь подобраться чуть поближе к проводам... — Эй, приятель, прошу прощения. Я не хотел сказать, что я...

— Нет, всё в порядке. Мы, в самом деле, рады, что нашли тебя. Без тебя у нас сегодня вовсе не было бы прыжков. Мы очень тебе признательны за то, что ты приехал и сделаешь это вместо нас. Пол мгновенно понял, в чем дело, и поспешно принес парашют и шлем Стью. — Да нет, я, пожалуй, не стану. Я уже понял насчет ветра, — сказал тип, махнул рукой и быстро отошел к своей машине.

Вся эта сцена была разыграна как по нотам, — настолько хорошо она получилась, — и я решил приберечь этот метод на случай, если снова придется отбиваться от недовольных зрителей, жаждущих увидеть прыжок с парашютом. — А что бы ты сделал, если бы он не отступил? — поинтересовался Стью. — Что, если бы он сказал, что хочет прыгнуть? — Я бы сказал: «отлично» — и непременно воткнул бы его в этот парашют. Да я был готов поднять его в воздух и вышвырнуть за борт.

Какое-то время люди сидели в своих машинах и наблюдали, не желая двинуться с места, пока к ним не подошел Стью. — Смелее, отправьтесь полетать! — сказал он в одно из окошек. — Райо, вид с воздуха!

Фигура внутри покачала головой. — Лучше я посмотрю на это с земли. Если это типичные нынешние развлекательные полеты, подумал я, то мы пропали; добрые старые дни действительно ушли в прошлое.

Наконец, примерно в половине шестого, подъехал бесстрашный пожилой фермер. — У меня хозяйство в двух милях отсюда. Прокатите меня туда, я взгляну на него с высоты. — Непременно, — ответил я. — Во что это мне обойдется? — Три доллара наличными, в американских деньгах. — Тогда, чего мы еще ждем, молодой человек?

Ему было никак не меньше семидесяти, но он буквально прожил этот полет. С развевающимися на ветру белыми, как снег, волосами он показывал сначала куда лететь, потом где снизиться над домом и амбаром.

Ферма была такой же аккуратной и хорошенькой, как на рекламном плакате для путешественников по Висконсину: яркая зеленая трава, ослепительно-белый дом, ярко-красный амбар, ярко-желтое сено на сеновале. Мы сделали два круга, заставив выбежать на траву какую-то женщину, машущую рукой. Он отчаянно замахал ей в ответ и продолжал это делать, пока мы летели обратно.

— Полет был хорош, молодой человек, — сказал он, когда Стью помог ему выбраться из кабины. — Лучше потратить эти три доллара я бы не мог. В первый раз я побывал в воздухе на такой вот машине.

Вы теперь заставили меня пожалеть, что я не сделал этого намного раньше. Этот полет дал хорошее начало нашему дню, и после него и до самого заката я не покидал кабины, оставаясь на земле ровно столько, сколько надо было, чтобы посадить новых пассажиров.

Стью быстро постиг кое-какие секреты психологии пассажиров и начал их спрашивать: «Как вам это понравилось», когда те выходили из кабины. Их явное удовольствие и безумный энтузиазм убеждали сомневающихся рискнуть и отправиться в полет.

Несколько пассажиров подходили после полета к моей кабине и спрашивали, где они могут научиться летать, и сколько могло бы стоить обучение. Правы были Эл и Лорен, считая, что мы могли кое-что сделать для летного дела в Райо. Еще один самолет, припаркованный у посадочной полосы, увеличил бы частоту полетов на 25 процентов, три самолета удвоили бы эту цифру.

Но таковы уж бродячие пилоты — в один день прилетают и улетают, и мы так никогда и не узнали, что происходило в Райо после нашего отлета.