Ричард Бах

Иллюзии

башней, вон там, — указал я. — Та самая, что начала чернеть. Он молча взглянул на меня.

— За что ты меня так ненавидишь?

— Всё потому, что я люблю тебя, Дон, — улыбнулся я. — Тебе не стоит размениваться на пустяки. Но если не нравится эта, я выберу что-нибудь поменьше...

Он ещё раз тяжко вздохнул и снова посмотрел на небо.

— Я попытаюсь. Ну, которая?

Я глянул ввысь. Туча, чудовище, принесшее миллионы тонн дождя, исчезла; на ее месте осталась лишь неровная дырка, в которой сияло голубое небо.

— Вот это да, — тихо пробормотал я.

— Уж если взялся за дело... — процитировал он. — Нет, хоть мне и хотелось бы принять все те восхваления, которые ты мне столь безмерно воздаешь, я должен чистосердечно признаться тебе: это очень просто.

Он указал мне на малюсенькое облачко, висящее над головой.

— Вот. Теперь твоя очередь. Готов? Давай.

Я уставился на эту дымку, а она глянула на меня. Я попытался представить, что облако исчезло, представил себе вместо него пустое место, мысленно изжарил его тепловыми лучами, приказал ему исчезнуть и появиться где-нибудь там, подальше. Прошла минута, пять, семь, и медленно-медленно оно, наконец, исчезло.

— Ты не очень-то скор? — спросил он.

— Но это у меня вышло впервые! Я только начинаю! Наперекор невозможному... ладно, невероятному, а ты, вместо похвалы, говоришь, что я не очень-то скор. Я — просто молодец, ты это сам знаешь.

— Поразительно. Ты был к нему так привязан, а оно, всё же, исчезло.

— Привязан! Да я колошматил эту тучу всем, чем только мог!

Шаровые молнии, лазерные лучи, пылесосы, размером с гору...

— Отрицательная привязанность, Ричард. Если ты действительно хочешь, чтобы облако исчезло из твоей жизни, тебе ни к чему разводить вокруг этого столько шуму. Тебе надо лишь расслабиться и убрать его из своей жизни. Вот и всё.

«Облако не знает, почему оно движется именно в этом направлении и именно с этой скоростью, — вот, что было написано в книге. — Оно чувствует лишь побуждение... вот куда надо плыть сейчас.

Но небо знает, куда и зачем плывут облака и какая картина ими пишется, и ты тоже это узнаешь, когда поднимешься достаточно высоко, чтобы взглянуть за горизонт».

11

«Каждая мечта тебе даётся вместе с силами, необходимыми для ее осуществления. Однако тебе, возможно, придётся, ради этого, потрудиться».

Мы приземлились на огромном пастбище неподалеку от небольшого пруда, вдали от городов, где-то на границе штатов Иллинойса и Индианы. «Никаких пассажиров, устроим себе выходной», — думал я.

— Послушай, — сказал он. — Впрочем, нет. Просто спокойно стой там и смотри. То, что ты сейчас увидишь, вовсе не чудо. Почитай учебник физики... даже ребенок может ходить по воде.

Он повернулся и, словно не замечая, что там была вода, на несколько метров отошел от берега, шагая по поверхности пруда.

Это выглядело так, будто пруд, на самом деле, был лишь миражом, родившимся в жаркий полдень над каменной твердыней. Он крепко стоял на поверхности, ни брызги, ни волны не заливали его лётные ботинки.

— Давай, — сказал он, — иди сюда.

Я видел это своими глазами. Это было возможно — ведь он стоял на воде, вот я и пошел к нему. Было такое ощущение, что иду по прозрачному голубому линолеуму, и я рассмеялся.

— Дональд, что ты со мной делаешь?

— Я всего лишь показываю тебе то, чему все учатся рано или поздно, — сказал он, — вот теперь ты и сам можешь.

— Но я...

— Слушай. Вода может быть твердой, — он топнул ногой, и звук был такой, словно под ним был камень. — А может и не быть. — Он снова топнул и обрызгал нас с ног до головы. — Почувствовал? Попробуй сам.

Как быстро мы привыкаем к чудесам! Не прошло и минуты, как я начал думать, что хождение по воде возможно, естественно и... вообще, что тут такого?

— Но если вода сейчас твердая, как мы можем ее пить?

— Так же, как и ходить по ней, Ричард. Она не твердая и не жидкая. Ты и я сами решаем, какой она будет для нас. Если ты хочешь, чтобы вода была жидкой, думай, что она жидкая, поступай так, будто она жидкая, пей ее.