Ричард Бах

Иллюзии

и сейчас здорово разбираюсь в моторах, ты же знаешь!

— Ну, ладно, об этом ты поговоришь со своей матерью. Нам пора домой.

Они поблагодарили нас, и один зашагал, а другая вприпрыжку пустилась к пикапу, они оба изменились после того, что произошло.

Подъехали две машины, затем ещё одна, а позже, к полудню у нас собралась целая толпа желающих поглазеть на Феррис с высоты. Мы летали без перерыва до самого захода солнца. Во всей этой спешке я забыл спросить о Мэри и о том, что Дон сказал ей, придумал ли он эту историю о смерти, или считал, что так оно и было.

Но, время от времени, пока усаживались новые пассажиры, я внимательно осматривал его самолёт. На нём по прежнему не было ни царапинки, нигде ни пятнышка от масла, и он явно умудрялся в полете уворачиваться от мошкары, остатки которой мне приходилось стирать с лобового стекла каждый час.

Когда мы прекратили полёты, небо уже стало фиолетовым. А к тому времени, когда я разжёг жестяную печку, уложив на сухие кукурузные стебли брикеты древесного угля, совсем стемнело, и сполохи огня отражались в наших самолетах, стоявших поблизости, выхватывая из мрака золотистую солому.

Мои карманы были набиты деньгами... наступал один из самых приятных моментов. Я вытащил бумажки и сосчитал, не особо стараясь их расправлять. Всего набралось 147 долларов, и я начал считать в уме, что даётся мне с великим трудом.

— Это будет, это будет, так, четыре и два в уме... сегодня было сорок девять полетов! Дон, я и «Флит» заработали больше сотни! А ты, должно быть, огреб больше двух, ты ведь всё больше по двое катал?

— Всё больше... — повторил он.

— Кстати, о том учителе, которого ты ищешь... — начал он.

— Я не ищу никакого такого учителя, — перебил я. — Я считаю денежки. Мне этого хватит на целую неделю, хоть и дождь зарядит, мне не страшно.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

— Когда ты вдоволь накупаешься в своих деньгах, — сказал он, — не забудь передать мне рагу.

3

Необозримая толпа людей, закручиваясь водоворотом, бурлила вокруг одного человека, стоящего в самом центре. Вдруг люди превратились в океан, готовый поглотить этого человека, но вместо того, чтобы утонуть, он, насвистывая, пошёл прямо по этому океану и исчез.

Вместо океанской глади вдруг появилось свежескошенное поле. Аэроплан «Трэвэл Эйр-4000», сияющий белой и золотой краской, приземлился на этой траве, из кабины вылез пилот и повесил на бок самолета объявление: «Катаю пассажиров. Совершите прогулку в небо всего за 3 доллара».

Когда я пробудился от этого сна, было уже три часа. Я помнил его во всех деталях и почему-то от этого был счастлив. Открыв глаза, я увидел стоявший рядом с «Флитом» большой биплан «Трэвэл Эйр», омытый лунным светом.

Шимода сидел на спальном мешке, привалившись спиной к левому колесу своего самолета в той же позе, что и при первой нашей встрече. Не то, чтобы я мог его ясно видеть, просто знал, что он был там.

— Ну, как, Ричард, — тихо сказал он в темноте. — Теперь тебе понятно, что же происходит?

— Когда это «теперь?» Что происходит? — спросил я спросонок. Я по-прежнему всё помнил, и решил не удивляться, что он не спал

— Твой сон. Парень, толпы и самолёт, — объяснил он терпеливо.

— Ты интересовался моим прошлым, теперь ты знаешь вполне достаточно. Об этом писали в газетах: Дональд Шимода, тот самый, которого начинали называть Механик-Мессия, американский авиатор, который в один прекрасный момент исчез на глазах у двадцати пяти тысяч очевидцев.

Я вспомнил, что читал эту историю — попалась мне на глаза, потому что занимала первую страницу местной газетки какого-то городка в штате Огайо.

— Дональд Шимода?

— К вашим услугам, — сказал он. — Теперь ты знаешь, и не ломай больше себе голову на эту тему. Спи давай.

Но прежде чем заснуть, я еще долго думал об этом.

— И тебе можно... я не думал... если у тебя такое предназначение — быть Мессией, так ты, вроде, должен спасти мир, или нет? Я не знал, что Мессия может вот так всё бросить и уйти. — Я сидел верхом на обтекателе моего биплана и вслух размышлял о новом друге. — Дон, брось мне, пожалуйста, ключ на шестнадцать.