Ричард Бах

Дар тому, кто рождён летать (Часть 2)

он или Лётчик — решил, что принимает его.

Дальнобойный Авиатор имеет себе подобных друзей по всей стране, его дружеский круг имеет в радиусе тысячу миль.

Его соперник, Лётчик, выбирает себе надёжных друзей среди меньшинства ему подобных, среди тех, кто убежден в правильности своих принципов.

Зачем летать? Спросите Авиатора, и он расскажет вам о далеких землях, куда можно добраться и ощутить их запах и вкус.

Он расскажет о кристально-голубых морях в Ниссау, о ярких шумных казино и тихой спокойной реке в Pино, о ковре из сплошного света шириной на весь горизонт, которым предстает перед пилотом ночной Лос-Анжелес, о том, как в Акапулько из океана выпрыгивает марлинь, о насквозь пропитанных историей посёлках в Новой Англии, об огненных закатах в пустыне по дороге в Эль Пасо, о Большом Каньоне, о Метеоритном Кратере, Ниагаре и вулканических выбросах, которые можно наблюдать с воздуха.

Он затащит вас в свой самолёт и через мгновение вы уже будете на скорости двести миль в час нестись в одно из его любимых мест, где вас ждёт роскошный вид, и управляющий которого — его закадычный друг.

После ночного полёта домой, запирая в ангаре самолёт, он скажет: «Авиация — это стоящая штука. Это более чем стоящая штука. Ничто с ней не может сравниться».

Зачем летать? Спросите Лётчика, и он станет ломиться к вам в дверь в шесть утра! Затем потащит вас на посадочную площадку и пристегнет к сиденью в кабине своего самолёта.

Он окутает вас плотным сизым дымом от работающего двигателя, или мягкой живой тишиной парения в вышине; он возьмёт мир в свои руки и станет вертеть его у вас перед глазами.

Он прикоснётся к машине из дерева и ткани, и она оживёт на ваших глазах. Вместо того, чтобы наблюдать скорость из окна закрытой кабины, вы почувствуете её у себя на зубах, ощутите, как она настойчиво стучится в ваши лётные очки, как треплет на ветру ваш шарф.

Вместо того, чтобы определять высоту по шкале прибора, вы увидите её, как огромное, заполненное воздухом пространство, которое начинается в небе и простирается вниз до самой травы.

Вы будете приземляться на скрытых от глаза лужайках, которые не знали в своей жизни ни одной машины, ни одного человека; вы будете парить вдоль горных склонов, с которых сходят вниз снежные лавины, оставляя за собой искристую пелену.

После ужина, отдыхая в мягком кресле, в комнате, стены которой увешаны изображениями самолётов, вы будете ощущать, как вас громом и молнией пронизывает бурное море идей и совершенства, вздымающееся над окружающими вас символами мастерства.

К рассвету море поутихнет, и наутро, когда Лётчик доставит вас домой, вы будете в состоянии лишь упасть на кровать и уснуть.

Вам будут сниться элементы слаженного полёта, профиль крыла, восходящие воздушные потоки и стремительное парение у самой земли. В ваших снах будут катиться по небу огромные Солнца, а внизу пестрой шахматной доской будет плыть Земля.

Проснувшись, вы, возможно, будете готовы сделать выбор, выбрать одно из двух — Авиацию или Полёт.

Редко встретишь человека, который попал под мощное излучение, исходящее от пилота-энтузиаста, и это на него никак не повлияло. Причиной этому может быть лишь что-то столь же необъяснимое, как и неподвластная расстоянию таинственная сила машин, несущих человека по воздуху.

Авиация или Полёт — выбирайте. В целом мире нет больше ничего, что было бы похоже на них.

Голос во тьме

В течение всего времени, которое прошло с тех пор, как я впервые прикоснулся к кнопке включения стартера летательного аппарата, я всегда хотел понять, что же такое в действительности аэроплан.

Тысячи часов полёта на них в хорошую и не-такую-уж-и-хорошую погоду кое-чему меня, всё же, научили: я узнал, что они могут и чего некоторые из них не могут.

Я узнал, что нужно, чтобы сделать аэроплан, и довольно хорошо понял, почему он не рассыпается на лету. Я узнал, что обшивка приклёпывается к стрингерам, которые, в свою очередь, приклёпываются к нервюрам и шпангоутам.

Механики объяснили мне, что винты подбираются в соответствии с двигателями и что лопасти винта должны быть точно согласованы попарно. Я услышал от них, что одни аэропланы скрепляют с помощью специальной проволоки, тогда как для сборки других нужны болты, изогнутые в точности как буква «S».