Ричард Бах

Мост через вечность (Часть 2)

до того, как сражение с правительством стало нашим основным занятием.

И во всём этом, несмотря на то, что это были самые напряжённые и трудные времена из всех, которые мы когда-либо переживали — и это было самое странное — …мы становились всё более счастливы, живя вместе.

После испытания с ограблением трейлера, мы неторопливо жили в маленьком домике, который мы построили на холме. Ни разу не разлучались на большее время, нежели было необходимо для того, чтобы съездить в город за продуктами.

Я знал, что она это знает, но ловил себя на том, что снова и снова говорю ей, что люблю её. Мы ходили под руку, как влюблённые по городским тротуарам, гуляли, взявшись за руки, в лесу. Поверил ли бы я в прежние годы, что буду несчастным, если буду идти, не прикасаясь к ней?

Было похоже на то, что наш брак сработал, вопреки ожидаемому — вместо того, чтобы стать холоднее и отдалённее друг от друга, мы сближались, и наши отношения становились всё более тёплыми.

— Ты предрекал скуку, — иногда серьёзно произносила она.

— А где наша взаимная потеря уважения? — настаивал я.

— Скоро уже воцарится тоска, — говорили мы друг другу. То, что раньше вызывало у нас благоговейный страх, стало темой для бесхитростных шуток, которые вызывали у нас весёлый смех.

С каждым днём мы узнавали друг друга лучше, и наш восторг и радость от совместной жизни тоже возрастали.

Мы фактически жили совместно уже четыре года, со времени начала нашего эксперимента, принадлежа исключительно лишь, друг другу, когда рискнули предположить, что мы и есть родные души.

Юридически, тем не менее, мы были холостяком и незамужней женщиной. Никакого законного брака, пока не разберётесь с ДН, предупредил нас Маркворт. Не вступайте в брак, пожалуйста. Пусть Лесли не впутывается в это дело, в противном случае, её посадят на мель вместе с тобой.

Когда банкротство было оформлено, моё дело в ДН закончилось, и мы получили, наконец, возможность заключить законный брак.

Контору по заключению браков я вычислил по телефонному справочнику между «Ботаническим салом» и «Бюро заказов», и это событие стало на повестку дня в нашем списке «Что нужно сделать в субботу в Лос-Анжелесе»:

9:00 Упаковаться и всё проверить.

10:00 Аптека — светозащитные очки; записные книжки, карандаши.

10:30 Свадьба.

В убогой комнатке мы отвечали на вопросы, которые задавала служащая. Когда она услышала имя Лесли, она подозрительно взглянула на неё.

— Лесли Парриш. Это знакомое имя. Кто вы?

— Никто, — сказала Лесли.

Леди снова прищурилась, пожала плечами и стала впечатывать имя в бланк.

К каретке её ручной печатной машинки была приколота надпись: Христиане не совершенны, им просто прощают.

К стене был прибит еще один плакатик: здесь можно курить. Контора была насквозь прокурена, пепел валялся на столе и на полу.

Я взглянул на Лесли, затем быстро перевёл глаза на потолок и вздохнул.

В телефонном справочнике, сказал я ей без слов, не было предупреждения, что здесь окажется гадко.

— Вот, у нас есть простые свидетельства о браке, — сказала служащая, — по три доллара. Есть специальные с золотыми буквами — по шесть.

Или же, есть еще роскошные с золотыми буквами и сверкающим покрытием на них. Эти по двенадцать долларов. Какие вы хотите? — Образцы были пришпилены к рыхлой доске объявлений.

Мы посмотрели друг на друга и вместо того, чтобы покатиться со смеху, важно покивали головой. Вот где нами совершался юридически важный шаг. Мы произнесли одновременно одно и тоже слово: простое.

— Простое нам подойдет, — сказал я. Женщина не обратила внимания. Она вставила скромное свидетельство в печатную машинку, постучала по клавишам, подписала его, крикнула, приглашая войти из коридора свидетелей, и повернулась к нам.

— Теперь если вы оба распишетесь вот здесь…

Мы расписались.

— Фотограф обойдется в пятнадцать долларов…

— Это мы пропустим, — сказал я. — Нам не нужны фотографы.

— Церковный взнос — пятнадцать долларов…

— Мы бы также обошлись без церемонии. Не нужно никакой.

— Без церемонии? — Она вопросительно уставилась на нас, но мы не ответили, и она пожала плечами. — О'кей. Я объявляю вас мужем и женой.

Она вполголоса складывала цифры.

— За свидетелей... окружной сбор… стоимость регистрации… всего тридцатьвосемь долларов, мистер Бах. А вот конверт для пожертвований, которые вы захотите сделать.