Ричард Бах

Единственная

— Гидроплан вам вообще не нужен. И рисунки на воде тоже. Вы создаёте их в своём воображении и делаете с ними всё что пожелаете. Поэтому, ваш мир кажется вам таким, каким вы его вообразили себе.

— Ты хочешь сказать, что я воображаю, как моя рука тянется к рычагу газа? Как я могу перемещать руку по направлению к рычагу, если я нахожусь в каком-то другом мире? Как я могу быть в двух мирах сразу? Если бы ты не помогла нам, мы бы навсегда остались в 1952 году!

— Вы не находитесь одновременно в двух мирах, вы одновременно пребываете везде. И вы сами приводите в движение свои миры, а не они управляют вами. Вы хотите ещё попробовать?

Лесли коснулась моего колена и взялась за рычаги.

— Давай я попробую, солнышко, — сказала она. — Говори, куда лететь. Я уселся поглубже в своё кресло и закрыл глаза.

— Прямо вперёд, — сказал я, чувствуя себя глупо. С таким же успехом я мог сказать «Прямо вверх».

Мотор мерно погудел ещё некоторое время. Затем, для меня в темноте возникло внезапное ощущение цели, хотя, я ничего не видел.

— Поверни вправо, — сказал я. — Ещё вправо. Когда она поворачивала, я почувствовал, что где-то поблизости находится много самолётов.

Вскоре я заметил две тонкие ниточки светящегося тумана. Одна из них тянулась вертикально, другая — горизонтально. Мы подлетали слева к центру того места, где они пересекались.

— О'кей. Иди на снижение. Крест становился всё ближе и всё отчетливеё.

— Начинай посадку. Чуть-чуть левеё... Картина в моём уме была теперь так же отчётлива и реальна, как стрелки приборов на щите управления. Каким настоящим кажется то, что мы воображаем себе!

— Ещё немножко ниже, — сказал я. — Мы над посадочной полосой, как раз над её осевой линией. Снова чуточку влево. Вот мы уже готовы коснуться, правда?

— Осталось несколько футов, — сказала Лесли.

— Да. Всё готово. Сбрасывай газ, — сказал я. Я услышал, как волны начали стучать по килю нашего гидроплана и открыл глаза, чтобы увидеть, как среди брызг исчезнет один мир и появится другой.

Некоторое время всё двигалось в кромешной тьме. Затем, бледные серебристые очертания стали вырисовываться из темноты. Мы остановились.

* * *

Наш самолёт стоял на широкой бетонированной площадке... воздушной базы! Голубые сигнальные огни по краям, взлётные полосы вдали. Реактивные истребители, стоящие рядами, отражали серебристый лунный свет.

— Где мы? — прошептала Лесли. Истребители, стоявшие ровными рядами друг за другом, были северо-американскими Сабриджет F-86F. Я сразу же понял, где мы.

— База воздушных сил «Вильяме», Аризона. Школа пилотов истребителей. Это 1957 год, — пробормотал я. — Я, бывало, прогуливался здесь по ночам, чтобы быть поближе к самолётам.

— Почему мы говорим шепотом? — спросила она. В этом момент патрульный джип полиции Воздушных Сил показался из-за крайнего самолёта и направился к нам.

Он замедлил скорость, завернул за истребитель, стоящий справа от нас, и остановился. Мы не могли ведеть полицейских, но слышали их голоса.

— Прошу прощения, сэр, — сказал кто-то, — не покажете ли вы мне своё удостоверение?

Затем прозвучал тихий голос, всего несколько слов, которых мы не расслышали.

— Полицейский разговаривает там со мной, — сказал я Лесли. — Я помню этот случай...

— Всё в порядке, сэр, — послышался снова голос полицейского. — Мы просто проверяем. Вы вне подозрений.

Через мгновение джип отъехал назад, водитель перешел на другую передачу и нажал на газ. Машина выехала из-за самолёта.

Если водитель и заметил нас, то не подал вида. Прежде, чем мы успели о чем-то подумать, фары, как два сияющих солнца, ослепили наши глаза.

— Осторожно, — закричал я, но было уже слишком поздно. Лесли пронзительно вскрикнула.

Джип нёсся прямо на нас, проехал сквозь нас, ни о чём не подозревая, и помчался дальше, набирая скорость.

— О, — сказал я с облегчением, — я забыл. Извини.

— К этому трудно привыкнуть! — сказала она, переводя дыхание. Из-за крыла самолёта показалась фигура человека.

— Кто там? С вами ничего не случилось? — спросил он. На нём был тёмный нейлоновый полётный костюм и куртка. Он тоже казался туманным призраком при свете луны. На куртке были нашиты эмблема лётчика и желтые шевроны второго лейтенанта.

— Ты иди, — прошептала Лесли, — а я останусь здесь. — Я кивнул и обнял её.