Ричард Бах

Единственная

в бруски, кубы и ромбоиды.

— Здесь блоки проходит огранку и их заряжают энергией, — пояснила Тинк, когда мы пробегали мимо, — каждый по-своему, разумеётся...

Вместе с нашим загадочным экскурсоводом мы поднялись по винтовой лестнице в шлюзовую камеру. — А вот и последний этаж.

— С особой гордостью произнесла она. — Вот то, что вы так хотели увидеть!

Мы шагнули вперед. Двери перед нами автоматически распахнулись, потом так же автоматически закрылись за нашей спиной.

Грохот стих. Здесь стояла абсолютная тишина, вокруг было чисто, каждая вещь — на своём месте. От одной стены до другой тянулись рабочие столы, покрытые мягким фетром.

На каждом из них покоился отполированный кристалл — скореё, нечто нерукотворное, чем изделие тяжелой промышленности. Люди за столами работали молча и сосредоточенно. Что это — сборный цех космического центра?

Мы замедлили шаг и остановились возле стола, за которым во вращающемся кресле сидел здоровенный молодой парень. Он внимательно изучал кристалл размером больший, чем я, закреплённый в установке, похожей на ультрасовременный револьверный станок.

Вещёство было таким прозрачным, что его едва можно было различить — скореё намёк на некий объём в пространстве, — но его грани восхитительно сверкали.

В кристалле мы увидели сложное переплетение разноцветных лучей, эдакую сеть из светящихся ниточек, словно внутри него были спрятаны мини-лазеры. Парень нажал на какие-то клавиши установки, и в кристалле что-то едва заметно изменилось.

Я коснулся руки Лесли, показал на кристалл и озадаченно кивнул, пытаясь припомнить. Где мы всё это раньше видели?

— Он проверяет, все ли соединения завершены, — прошептала Тинк. — Если пропустить хоть одну ниточку, весь блок пойдёт в брак.

Услышав её слова, парень обернулся и увидел нас. — Привет! — сказал он так, словно мы были его старыми друзьями. — Рад вас видеть.

— Привет, — ответили мы.

— Мы знакомы? — спросил я.

Он улыбнулся, и сразу мне понравился. — Знакомы? Да. Хотя, ты вряд ли помнишь меня. Моё имя Аткин. Однажды я был твоим авиамехаником, в другой раз — твоим Дзэн-мастером...

Нет, не думаю, что ты помнишь. — Он пожал плечами, — всё это было неважно.

Я запнулся, пытаясь найти слова. — А чем... чем ты сейчас здесь занимаешься?

— Смотрите сами. — Он указал на окуляры прибора, установленного рядом с кристаллом. Лесли прильнула к ним.

— Вот это да! — произнесла она.

— Что там?

— Это... это не стекло, Ричи. Это — идеи! Словно паутина — они все взаимосвязаны!

— Расскажи мне.

— Здесь нет слов, — объяснила она. — По-моему, каждый должен выразить их словами сам, как может.

— А какие бы слова ты подобрала? Попробуй, скажи.

— Ах! — восторженно воскликнула она. — Только посмотри на это!

— Скажи, — попросил я. — Пожалуйста.

— Хорошо. Я попробую. Здесь о том... как трудно сделать правильный выбор и как важно поступать наилучшим, по нашему мнению, образом... и о том, что мы на самом деле знаем, как лучше всего поступать!

Она извинилась перед Аткином.

— Я знаю, что передаю содержание не совсем точно. Ты не прочёл бы нам этот серебристый кусочек? Аткин снова улыбнулся. — У тебя очень хорошо получается, — сказал он, заглянув в соседнюю пару окуляров.

— Здесь сказано:

Небольшая перемена сегодня приведёт нас в совершенно другой завтрашний день. Тех, кто выбирает высокий, трудный путь, ждёт щедрая награда, но она долгие годы останется в скрытом виде.

Каждый выбор совершается нами вслепую, не задумываясь, и окружающий нас мир не даёт никаких гарантий.

Следом за этим, видишь? Единственный способ навсегда избежать пугающего нас выбора — это покинуть общество и стать отшельником, но такой выбор испугает любого.

А это связано вот с чем:

Мы творим свой характер, когда следуем своему высшему чувству правильного, когда верим в идеалы, не будучи уверенными, что они оправдают наши надежды.

Одна из задач, которую нам предстоит решить во время наших приключений на этой земле, — это стать выше безжизненных систем — войн, религий, наций, разрушений, — перестать быть их частью, и вместо этого реализовать своё истинное «Я», которое известно каждому из нас.

— А вот, Ричи, послушай это, — сказала Лесли, вглядываясь в кристалл.