Ричард Бах

Единственная

значение.

Он кашлянул, нахмурился и затушил сигарету в пепельнице.

— Что никто не собирается увязнуть в... посредственности, но именно это случается, если не думаешь о каждом шаге, если каждый раз не делаешь самый лучший выбор, какой способен сделать.

— Тебе нужно было писать, Дэйви. Он сделал рукой отрицательный жест

— Это, как в том парадоксальном тесте: горжусь ли я собой? Я заплатил жизнью за то, чтобы стать тем, кто я есть сейчас!

Стоило ли это такой цены? В голосе его вдруг зазвучала ужасная усталость. Ларей достала из сумочки платок, опустила голову на его плечо и смахнула слезы. Муж обнял её, похлопал по плечу, и они оба погрузились в молчание, прерывавшеёся только его неотступным кашлем.

Говорить что-либо детям уже было бы слишком поздно, — подумал я, — но он сказал хоть кому-нибудь. Своей жене, нам, столу и всей огромной вселенной. Эх, Дэйв...

Как часто я представлял себе этого человека, как много раз я проверял на нём свои решения: если отказаться от этого испытания, если не пойти на опасную игру, что я буду чувствовать, оглядываясь на сделанное?

Некоторые варианты выбора отбросить было легко: нет, я не хочу грабить банки, нет, я не намерен пристраститься к наркотикам, нет, я не собираюсь продавать свою жизнь за дешёвую сенсацию.

Но выбор любого настоящего приключения оценивался его глазами: взглянув назад, буду я рад тому, что на это отважился, или тому, что отказался?

— Бедняги! — нежно проговорила Лесли. — Это что, Ричард, — мы, сожалеющие о том, что жили не так?

— Мы слишком много работаем, — пробормотал я в ответ. — Нам так повезло, что мы есть друг у друга. Хотелось бы больше времени этим наслаждаться. Просто молча быть рядом.

— Мне — тоже! Знаешь, дружок, можно было бы слегка притормозить, — сказала она. — Нам ведь не обязательно ездить на конференции, снимать кино и вести по десять проектов одновременно.

Может, стоило бы уехать, податься в Новую Зеландию и там устроить себе пожизненный отпуск, как ты собирался.

— Я рад, что мы этого не сделали, — сказал я. — Я рад, что мы остались.

Я взглянул на неё, любя за все те годы, которые мы прожили вместе. Не важно, что годы эти были годами борьбы — они были также величайшей радостью в моей жизни.

— Тяжёлые времена, прекрасные времена, — читал я в её глазах, — я ни на что не променяла бы их.

— Давай, по возвращении, устроим себе длинный отпуск, — сказал я под впечатлением нового угла зрения, открывшегося мне, пока мы наблюдали за этой увядающей парой.

Она кивнула:

— Давай заново обдумаем свою жизнь.

— Знаешь, о чём я подумала, Дэйви, дорогой? — сказала Ларей с вымученной улыбкой.

Он прокашлялся и улыбнулся ей в ответ:

— Я никогда не знаю, о чем ты думаешь.

— Я думаю, нам следует взять вот эту салфетку, — она поискала что-то в сумочке, — и вот этот карандаш, и записать всё, чего нам больше всего хотелось бы в жизни, и сделать эти шесть месяцев... лучшим временем в нашей жизни. Так, как если бы всех этих докторов с их «это можно, того нельзя» не существовало бы вовсе.

Они признают, что не могут тебя вылечить. Тогда кто они такие, чтобы указывать нам — что делать с тем временем, которое осталось нам двоим провести вместе? Я думаю, нам следует составить такой перечень и — вперёд — делать то, что хочется.

— Ты — сумасбродная девчонка, — сказал он.

Она написала на салфетке:

— Лётные уроки, наконец...

— Ну-ну, продолжай, — сказал он.

— Ты сам говорил, что мог бы сделать то, что делал этот парень, — она дотронулась до книги. — Ну, это так, для удовольствия. Давай. Что ещё?

— Ну, мне всегда хотелось попутешествовать. В Европу, может. Мечтать — так мечтать.

— Куда в Европу? В какое-нибудь конкретное место?

— В Италию, — сказал он таким тоном, словно это была мечта всей его жизни. Она подняла брови и записала.

— А прежде чем отправиться туда, я хотел бы немного выучить итальянский, чтобы можно было там общаться с людьми.

Она удивлённо подняла глаза, карандаш на мгновение завис в воздухе.

— Достанем какие-нибудь учебники итальянского, — сказала она, записывая. — И я знаю, есть ещё учебные кассеты. Она подняла глаза.

— Что ещё? Этот перечень — для всего, чего ты пожелаешь.

— Но у нас нет времени, — сказал он, — нам нужно было сделать это...