Ричард Бах

За пределами разума

Ричард Дэвис Бах

За пределами разума

Открытие Сондерс-Виксен

1 1

2 4

3 6

4 6

5 7

6 9

7 9

8 11

Тинку

1

Всё дело было в дверце. Она никак не держалась открытой.

На Пайпер Кабе1 дверца состоит из двух частей — верхней, в виде широкого плексигласового трапецоида, который служит также окном, и нижней, покрытой жёлтым брезентом, как и весь корпус самолёта.

Нижняя половинка работает прекрасно: стоит отодвинуть защёлку, и она надёжно откидывается вниз — её собственного веса вполне достаточно.

Верхнюю же, нужно поднять, и там под крылом есть маленькая хлипкая собачка, фиксирующая дверцу, когда пилот или пассажир забирается в кабину и когда покидает её. Собачка удерживает дверцу также во время руления и взлёта.

Когда дверца открыта, из Каба открывается не вид, а объёмное звуковое широкоформатное стереокино с сочными цветами плывущих вниз верхушек деревьев и травяных лужаек, и тогда ваше сердце парит над всем этим.

Поток ветра несётся мимо; несётся, отсчитывая горные вершины, старенький драндулет выпуска 28 года с открытым верхом, нет, не верхом, а боком... плюхнуться бы в этот ветер... Вы понимаете, почему ненормальные, вроде меня, так любят возиться с самолётами?

Если б только не захлопывалась верхняя половина дверцы. Стоит набрать скорость 65 миль в час, как сила ветра преодолевает сопротивление собачки и — хряп! — я снова в полузакрытой кабине, отрезанный от моей воздушной реки. Это раздражает.

День шёл за днём, а я никак не мог отделаться от этой задачки, она буквально преследовала меня. Даже когда я сидел за своим компьютером, изображение защёлки, медленно поворачиваясь, проплывало между экраном и моими глазами.

Увеличивать размеры защелки бесполезно: я хорошо знал, что сила ветра возрастает пропорционально квадрату скорости. Дверца будет захлопываться на скорости не 65, а 70 миль в час, только и всего.

Снять дверцу вообще. Но тогда зимой или в дождь... Нет, я не хочу вечно раскрытой кабины. Крючок, обыкновенный дверной крючок. На самолёте? И куда его ввинтить, в брезент, обтягивающий крыло?

Я обошёл все стеллажи в скобяном магазине. Рядом со мной в воздухе плыло изображение защёлки. Магнитные замки. Нет. Присоски. Нет. Оконные шпингалеты. Нет. Ничто не подходит. Закрепить створку дверцы невозможно. Изображение исчезло, только когда я заснул.

Утром, ещё не проснувшись, я снова увидел знакомую картинку, плавающую перед глазами. Я застонал. Неужели она снова будет весь день преследовать меня, издеваясь над моей технической бездарностью?

Присмотревшись внимательнее, я увидел, что защёлка уже не совсем такая, как была накануне. Даже совсем не такая. Она крепится к крылу двумя специальными разжимающими винтами — не к брезенту, а к алюминиевому ребру жесткости под брезентом.

Несущая поверхность увеличена, так что новая конструкция размещается свободно; защёлка скользит поперёк дверной рамы, закрывается и открывается в одно касание, но держит дверцу, как тисками.

Картинка плавала передо мной в утреннем полумраке, пока я не понял её, а затем — растаяла. Никакого изображения перед глазами, никакой унизительной задачи, ничего. Пустой воздух.

Меня не надо было пришпоривать. Я схватил огрызок карандаша с тумбочки и быстро начертил эскиз нового устройства. Будет работать? Конечно будет!

Почему завод, выпустивший Пайпер Каб, не разработал такой защёлки ещё в 1939 году? Через несколько часов приспособление было готово: латунный корпус защёлки аккуратно просверлен, небольшие разжимающие винты подогнаны по длине и крепко ввинчены в несущую поверхность ребра на крыле.

Я вытолкал аэроплан из ангара, поднял его в воздух и спикировал. Скорость достигла 110 миль в час. Дверца не шелохнулась, словно была приварена к крылу. Никакая я не бездарность. Я гениальный конструктор. Меня распирало нетерпение.

Я приземлился рядом с первым увиденным Кабом, осмотрел его жалкую защёлку и вздохнул: «Какая дрянь», так, чтобы слышал пилот; и пилот прекрасно понимал, о какой дряни идёт речь, он бы и сам отдал пару лучших лётных перчаток за надёжную защелку.