Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

Софи остановилась и удивлённо посмотрела на него. Расшифровал? Сама она билась над этими строками весь вечер, но так и не разгадала кода. И уж, тем более, не считала его простым.

— Вы сами это говорили, — продолжил Лэнгдон дрожащим от возбуждения голосом. — Последовательность Фибоначчи имеет смысл, лишь, когда цифры расставлены в определённом порядке. Иначе, это просто математическая бессмыслица.

Софи не понимала, о чём он толкует. Числа в последовательности Фибоначчи? Но, до сих пор она была просто уверена в том, что предназначались они для того, чтоб вовлечь в работу отдел криптографии.

Так, значит, цель у деда была другая? Она достала из кармана распечатку послания деда, снова пробежала ее глазами.

1332211185

На вид идола родич! О мина зла!

Так, что же с этими числами?

— Искажённый ряд Фибоначчи — это ключ, — сказал Лэнгдон, беря из её рук листок с распечаткой. — Числа являются намёком на то, как следует расшифровывать остальную часть послания.

Он специально нарушил последовательность, намекая на то, что такой же подход можно применить и к тексту. На вид идола родич! О мина зла!

Сами по себе строки эти ничего не означают. Это набор беспорядочно записанных букв.

Софи понадобилась лишь секунда, чтобы уловить ход рассуждений Лэнгдона.

— Так вы считаете, это послание... анаграмма? — Она смотрела ему прямо в глаза. — Нечто вроде письма, где буквы вырезаны из газеты?

Лэнгдон почувствовал скептицизм Софи и понимал, чем он вызван. Лишь немногим людям было известно, что анаграммы, одно время являвшиеся модным развлечением, имеют богатую историю и связаны с символизмом.

Мистические учения каббалы часто основывались именно ни анаграммах: переставляли буквы в словах на древнееврейском языке и получали новое значение.

Французские короли эпохи Ренессанса были так убеждены в магической силе анаграмм, что даже вводили при дворе специальную должность королевских анаграммистов, те должны были подсказывать им лучшее решение, анализируя слова в важных документах.

А римляне называли изучение анаграмм are magna — великим искусством.

Лэнгдон заглянул в глубокие зелёные глаза Софи.

— Значение того, что написал ваш дед, всё время было перед нами. И он оставил нам достаточно ключей и намёков, чтобы понять это.

С этими словами Лэнгдон достал из кармана пиджака шариковую ручку и переставил буквы в каждой строке. На вид идола родич! О мина зла!

И получилось у него вот что: Л(е)онардо да Винчи! Мона Лиза!

Глава 21

Мона Лиза... Стоявшая на лестничной площадке Софи так и застыла от изумления, словно забыла, что им надо, как можно скорее, бежать из Лувра.

Простота разгадки просто потрясла её. Ведь, Софи была опытным специалистом, привыкшим иметь дело со сложным криптографическим анализом, и примитивные игры в слова её интересовали мало.

А следовало бы поинтересоваться. Ведь, она и сама в детстве увлекалась анаграммами, особенно на английском.

В детстве дед часто использовал анаграммы для улучшения её английского правописания. Однажды он написал слово «планеты» и сказал, что из тех же букв, только в другом порядке, можно составить девяносто два слова разной длины.

И Софи провозилась целых три дня с английским словарём, пока не нашла их все.

— Просто не представляю, — сказал Лэнгдон, разглядывая распечатку, — как это вашему деду удалось создать столь замысловатые и практически почти точные анаграммы буквально за несколько минут до смерти?

Софи знала объяснение. Она припомнила, что её дед, любитель искусств и замысловатых игр в слова, ещё с младых ногтей развлекался составлением анаграмм из названий знаменитых произведений искусства.

Мало того, одна анаграмма даже доставила ему немало неприятностей, когда Софи была ещё совсем маленькой девочкой.

Соньер давал интервью какомуто американскому искусствоведческому журналу и, чтобы выразить своё неприятие модернистского движения под названием «кубизм», назвал шедевр Пикассо «Les Demoiselles d'Avignon»31 анаграммой: «Vile meaningless doodles».

Поклонники Пикассо были далеко не в восторге.

— Возможно, дед составил анаграмму Моны Лизы давнымдавно, — сказала Софи Лэнгдону. И сегодня был вынужден воспользоваться ею, как кодом. Она вздрогнула: казалось, голос деда доносится до неё из преисподней.

Леонардо да Винчи! Мона Лиза!