Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

она не понимала. В голову приходило лишь одно объяснение, причём весьма тревожное.

То не были его последние слова...

Должна ли она теперь навестить «Мону Лизу»? Может, дед оставил там какуюто информацию? Что ж, вполне вероятно.

Ведь, знаменитое полотно висело в Саль де Эта — отдельном маленьком зале, попасть куда можно было только из Большой галереи.

Теперь Софи со всей ясностью вспомнила: двери в этот зал находились всего в двадцати метрах от того места, где нашли убитого куратора.

Он вполне мог добраться до «Моны Лизы» перед смертью.

Софи окинула взглядом лестничный пролёт и почувствовала, что её раздирают сомнения. Она понимала: прежде всего, надо вывести Лэнгдона из музея, причём, чем быстрее, тем лучше.

И одновременно, интуиция подсказывала ей совсем другое. Снова нахлынули воспоминания.

Софи, ещё совсем маленькая девочка, впервые приходит в Лувр. Дед приготовил ей сюрприз, сказал, что на свете не так много мест, где человека поджидает свидание со столь же великим и загадочным произведением искусства, как «Мона Лиза».

— Она находится чуть дальше, — таинственным шёпотом заметил дед, взял Софи за маленькую ручку и повёл через пустые залы и галереи музея.

Тогда девочке было шесть. Она чувствовала себя маленькой и ничтожной, разглядывая огромные помещения с высокими потолками и натёртый до ослепительного блеска пол.

Пустой музей — они разгуливали по нему уже после закрытия — пугал её, но она старалась не подавать виду. Лишь плотно сжала губы и вырвала ладошку из крупной руки деда.

— Вон там, впереди, — сказал Соньер.

Они подходили к самому знаменитому залу Лувра. Дед чемуто радовался и был немного возбуждён, а Софи больше всего на свете хотелось домой.

Она уже видела репродукции «Моны Лизы» в разных книжках, и эта картина ей совсем не нравилась, ничуточки. И она не понимала, с чего это все так ею восхищаются.

— C'est ennuyeux, — пробормотала Софи.

— Скучно, — поправил её дед. — Французский в школе. Английский дома.

— Le Louvre, c'est pas chez moi!32 — упрямо возразила она.

Дед засмеялся.

— Ты права. Тогда, давай говорить поанглийски, просто ради забавы.

Софи капризно надула губки и продолжала шагать дальше. И вот они вошли в маленький зал. Она обвела глазами помещение. Пусто, лишь справа, в центре стены, освещённое пятно.

Продолговатый портрет за пуленепробиваемым стеклом. Дед остановился в дверях и жестом велел ей подойти к картине.

— Ступай, Софи. Не так много людей удостоились чести побыть наедине с этой дамой.

Софи медленно двинулась через комнату. После всего того, что слышала о «Моне Лизе», девочке казалось, что она приближается к королевской особе.

Встав перед пуленепробиваемым стеклом, Софи затаила дыхание и подняла глаза.

Девочка не знала, какие чувства будет испытывать, глядя на знаменитую картину. Ну уж, определённо не такие. Ни малейшего изумления или восхищения.

Знакомое лицо смотрело на неё точно так же, как со страниц книг. И Софи молча стояла перед полотном — ей показалось, длилось это целую вечность, — в ожидании, что, наконец, чтото должно произойти.

— Ну и как? — прошептал дед и остановился рядом с ней. — Хороша, не правда ли?

— Уж больно она маленькая.

Соньер улыбнулся.

— Но ведь, и ты у меня — тоже маленькая. И тоже красавица.

Никакая я не красавица, подумала Софи. Она ненавидела свои рыжие волосы и веснушчатое лицо. К тому же, она была выше и сильнее всех мальчишек в классе. Взгляд её снова вернулся к «Моне Лизе», и она покачала головой.

— Она — даже хуже, чем в книжках. Лицо какоето... brameux.

— Затуманенное, — поправил её дед.

— Затуманенное, — повторила Софи, зная, что разговор не будет иметь продолжения до тех пор, пока она не запомнит это новое, прежде незнакомое ей слово.

— Этот стиль письма называется сфумато, — сказал Соньер. — Очень сложная техника, такого эффекта трудно добиться. Леонардо это удавалось лучше, чем всем другим живописцам.

Но Софи совсем не нравилась картина.

— Она так смотрит... будто знает то, чего не знают другие. Как дети в школе, когда у них есть секрет.

Дед рассмеялся.

— Ну, отчасти потому она так и знаменита. Люди продолжают гадать, чему это она так улыбается.

— А ты знаешь, почему она улыбается?

— Может, и знаю. — Дед подмигнул ей. — Придет день, и я расскажу тебе об этом.