Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

перед обелиском, движимый вовсе не религиозным чувством, но простой физической необходимостью.

Краеугольный камень спрятан под линией Розы. В основании обелиска церкви СенСюльпис.

Стоя на коленях, Сайлас провёл рукой по каменным плитам пола. Ни трещинки, ни какоголибо знака, указывающего на то, что плиту можно сдвинуть. И тогда он начал тихонько простукивать пол костяшками пальцев.

Простукивал каждую плитку по отдельности, в особенности те, что вплотную примыкали к бронзовой полоске. И вот, наконец, одна из них откликнулась странным звуком.

Там, под плитой, полость! Сайлас улыбнулся. Его жертвы не лгали.

Он поднялся с колен и начал осматривать помещение в поисках предмета, с помощью которого можно было бы сдвинуть плиту.

Затаившаяся на хорах сестра Сандрин тихонько ахнула и тут же прикрыла рот ладошкой. Худшие её опасения оправдались.

Посетитель выдавал себя не за того, кем являлся в действительности. Этот странный монах из «Опус Деи» пришёл в СенСюльпис совсем с другой целью.

С секретным заданием.

Не у тебя одного есть секреты, подумала она.

Сестра Сандрин заведовала не только церковным имуществом. Она была стражем СенСюльпис.

Старинные колёсики и винтики вновь пришли в движение. Прибытие незнакомца, его возня у обелиска — всё это сигнал от братства. Сигнал тревоги.

Глава 25

Посольство США в Париже размещалось в компактном комплексе зданий на авеню Габриэль, к северу от Елисейских полей.

Эти три акра земли принадлежали Америке, что, в свою очередь, означало, что на всех граждан, оказавшихся на этой земле, распространяются те же законы и подлежат они той же защите, что и граждане, проживающие на территории Соединенных Штатов.

Ночная дежурнаяоператор была погружена в чтение журнала «Тайм», когда от этого занятия её отвлёк телефонный звонок.

— Посольство США, — бросила она в трубку.

— Добрый вечер, — человек говорил поанглийски с французским акцентом, — мне нужна ваша помощь.

Говоривший старался быть вежливым, но, в тоне его явно улавливались командные и раздражённые нотки.

— Мне сообщили, что на вашу автоматизированную систему для меня поступил звонок. На имя Лэнгдона. К сожалению, я забыл цифровой код доступа. Эти злосчастные три цифры. Если поможете, буду вам премного благодарен.

Девушкаоператор растерялась.

— Простите, сэр. Но это послание, должно быть, поступило очень давно. Дело в том, что два года назад ту систему сняли из соображений безопасности. Кроме того, код доступа состоял из пяти цифр. А кто вам сказал, что для вас поступило сообщение?

— Так у вас нет автоматизированной системы приёма звонков?

— Нет, сэр. Любое сообщение теперь записывается в бюро дежурным. Как, вы сказали, ваше имя?

Но мужчина уже повесил трубку.

Вконец обескураженный Безу Фаш брёл по набережной Сены. Он был уверен, что Лэнгдон набирал какойто местный городской номер, потом назвал код из трёх цифр и выслушал запись.

Но, если Лэнгдон звонил не в посольство, куда, чёрт побери, он звонил?

Тут взгляд Фаша упал на мобильник, и он понял, что ответ в прямом смысле у него в руке. Ведь, Лэнгдон пользовался моим телефоном!

Фаш нажал несколько клавиш и получил доступ в меню, представлявшее список недавно набранных телефонных номеров. И нашёл номер, по которому звонил Лэнгдон. Парижский номер, плюс код доступа из трёх цифр. 454. Фаш тут же набрал.

После нескольких гудков, он услышал женский голос.

— Bonjour, vous etes bien chez Sophie Neveu, — сообщил ему автоответчик. — Je suis absente pour le moment, mais...

У Фаша вся кровь прихлынула к лицу, пока он набирал код доступа — 4... 5... 4.

Глава 26

Несмотря на репутацию величайшего в мире произведения искусства, «Мона Лиза» была совсем небольшой картиной, размером тридцать один на двадцать один дюйм, то есть, даже меньше репродукций с её изображением, продававшихся в сувенирном киоске Лувра.

Она висела на северозападной стене за пуленепробиваемым стеклом, толщиной два дюйма.

Написана она была маслом по дереву, на популярной в те времена среди живописцев доске из тополя, а словно затягивающая полотно туманная дымка свидетельствовала об умении да Винчи пользоваться техникой сфумато, создававшей эффект плавного перехода одной формы в другую.