Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

Сайлас обернул краем сутаны конец железного прута. Затем, примерился и нанес удар прямо по центру серой плитки. Раздался приглушенный стук. Камень выдержал.

Он ударил ещё раз. Снова глухой стук, только на сей раз сопровождаемый треском. С третьего удара удалось, наконец, расколоть мраморную плиту, её кусочки разлетелись по полу, часть провалилась в углубление под камнем.

Тайник!

Осторожно освободив отверстие от осколков камня, Сайлас заглянул в него. Потом опустился на колени, кровь стучала в висках. И сунул в тайник белую обнажённую руку.

Сперва ничего найти не удавалось. Повсюду просто гладкий холодный камень. Затем, он продвинул руку дальше, под линию Розы, и чтото нащупал! Толстый прямоугольный предмет, на ощупь тоже похожий на камень.

Он ухватил его кончиками пальцев и осторожно вытянул. Поднялся с колен и, держа находку на ладони, внимательно разглядывал её. Грубо обработанный кусок камня, а на нём выцарапаны какието слова. На секунду Сайлас ощутил себя новым Моисеем.

Но, прочитав слова на камне, удивился. Он считал, что краеугольный камень окажется картой или же целой комбинацией указаний направления, возможно, даже закодированной. Однако, надпись на камне поражала простотой и лаконичностью:

ИОВ 38:11

Цитата из Библии? Сайлас был просто потрясён примитивностью своей находки. В тайнике, на поиски которого потрачено столько сил, всего лишь цитата из Библии? Да, братство ни перед чем не остановится, чтоб поглумиться над правоверными!

Иов. Глава тридцать восьмая. Стих одиннадцатый.

Сайлас не помнил наизусть одиннадцатого стиха этой главы, но знал, что в Книге Иова рассказывается о человеке, чья вера в Господа подверглась нескольким тяжёлым испытаниям.

Что ж, это как раз наш случай, подумал он, и в сердце его вновь возродилась надежда.

Он еще раз взглянул на линию Розы и улыбнулся. Затем, посмотрел через плечо. На главном алтаре на позолоченной подставке стояла огромная, переплетённая в кожу Библия.

Сидевшая наверху, на хорах, сестра Сандрин дрожала мелкой дрожью. Всего лишь несколько минут назад она была готова бежать и исполнить свой долг, но тут, пришелец внезапно скинул сутану.

Она увидела его алебастровобелую кожу и содрогнулась от ужаса и изумления. Вся его широкая белая спина была сплошь в кровавых шрамах. Даже отсюда было видно, что раны свежие.

Этого человека безжалостно пороли хлыстом!

Она также заметила и кровавый круг на бедре, что оставила подвязка с шипами.

Что это за Бог такой, которому угодно, чтобы плоть человеческая подвергалась подобным мукам?

Нет, сестра Сандрин просто отказывалась понимать ритуалы, практиковавшиеся членами «Опус Деи». Но сейчас это беспокоило её меньше всего.

«Опус Деи» ищет краеугольный камень! Как они узнали о нём, сестра не представляла и знала, что раздумывать об этом сейчас просто некогда.

Окровавленный монах спокойно надел сутану, затем, расправил складки ткани и, сжимая в руке находку, двинулся к алтарю, где находилась Библия.

Стараясь не дышать, сестра Сандрин вышла с хоров и устремилась вниз по лестнице, к себе в келью.

Оказавшись в комнате, подбежала к деревянной кровати, опустилась перед ней на колени и вытащила из самого дальнего угла запечатанный конверт, который сама спрятала здесь три года назад.

Торопливо вскрыла его и увидела четыре парижских телефонных номера.

Дрожащей рукой она принялась накручивать диск.

Сайлас положил камень на алтарь и снял тяжелую Библию в кожаном переплете с подставки. Он стал торопливо перелистывать страницы, мельком отметив, что его длинные белые пальцы вспотели от возбуждения.

И вот, наконец, он нашёл в Ветхом Завете Книгу Иова. Так, теперь глава тридцать восьмая. Вот она. Он вёл указательным пальцем вдоль колонки с текстом, заранее предвкушая торжество при виде заветных слов.

Они укажут нам путь!

Отыскав стих одиннадцатый, Сайлас прочёл текст. Всего несколько слов. Смутился, растерялся, прочёл их еще раз и понял, что произошло нечто ужасное. Стих гласил:

... ДОСЕЛЕ ДОЙДЁШЬ, И НЕ ПЕРЕЙДЁШЬ, И ЗДЕСЬ — ПРЕДЕЛ НАДМЕННЫМ ВОЛНАМ ТВОИМ.

Глава 30

Начальник охраны Клод Груар так и кипел от ярости, стоя над распростёртым на полу перед «Моной Лизой» арестованным.

Этот ублюдок посмел убить Жака Соньера! Для Клода и его людей Соньер был, как отец родной.