Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 1)

место, где находился музей ЖёдеПом.

И, наконец, впереди, к востоку, виднелись через арку монолитные очертания дворца времен Ренессанса, где располагался, наверное, самый знаменитый музей мира — Лувр.

В который уже раз Лэнгдон испытал чувство изумления, смешанного с восторгом.

Глаз не хватало, чтоб обозреть разом всё это грандиозное сооружение.

Огромная площадь, а за ней — фасад Лувра, он вздымался, точно цитадель, на фоне парижского неба.

Построенное в форме колоссального лошадиного копыта, здание Лувра считалось самым длинным в Европе, по его длине могли бы разместиться целых три Эйфелевы башни.

Даже миллиона квадратных футов площади между крыльями этого уникального сооружения было недостаточно, чтобы както преуменьшить величие фасада.

Както раз Лэнгдон решил обойти Лувр по периметру и, к своему изумлению, узнал, что проделал трёхмильное путешествие.

Согласно приблизительной оценке, на внимательный осмотр 65 300 экспонатов музея среднему посетителю понадобилось бы пять недель.

Но, большинство туристов предпочитали беглый осмотр.

Лэнгдон шутливо называл это пробежкой по Лувру: туристы бодрым шагом проходили по залам музея, стремясь увидеть три самых знаменитых экспоната: Мону Лизу, Венеру Mилосскую и Нику — крылатую богиню победы.

Арт Бyxвaльд8 както хвастался, что на осмотр этих шедевров ему понадобилось всего пять минут и пятьдесят шесть секунд.

Водитель достал радиопереговорное устройство и произнёс пофранцузски:

— Monsieur Langdon est arrive. Deux minutes9.

В ответ пролаяли чтото неразборчивое.

Агент убрал устройство и обернулся к Лэнгдону:

— Вы встретитесь с капитаном у главного входа.

Водитель, проигнорировав знаки, запрещавшие въезд на площадь, прибавил газу, «ситроен» перевалил через парапет.

Теперь был уже виден главный вход в Лувр, фронтон здания величественно вырастал впереди, в окружении семи треугольных бассейнов, из которых били фонтаны с подсветкой.

La Pyramide.

Новый вход в парижский Лувр стал почти столь же знаменитым, как и сам музей.

Его украшала модернистская стеклянная пирамида, созданная американским архитектором китайского происхождения И.М. Пеем, вызывавшая негодование у традиционалистов.

Они полагали, что это сооружение разрушает стиль и достоинство Ренессанса.

Гёте называл архитектуру застывшей музыкой, и критики Пея прозвали пирамиду скрипом ногтя по классной доске.

Продвинутые же поклонники считали прозрачную, высотой в семьдесят один фут пирамиду поразительны сплавом древней традиции и современных технологий, символическим связующим звеном между прошлым и настоящим.

И были убеждены, что украшенный таким образом Лувр, займёт достойное место в третьем тысячелетии.

— Вам нравится наша пирамида? — спросил агент.

Лэнгдон нахмурился. Похоже, французы просто обожают задавать американцам такие вопросы.

Вопрос, конечно, с подковыркой. Стоит признать, что пирамида нравится, и тебя тотчас же причислят к не имеющим вкуса американцам. Сказать, что не нравится, значит, обидеть французов.

— Миттеран был человеком смелым и прямолинейным, — дипломатично ответил Лэнгдон.

Говорили, что этот, покойный ныне, президент Франции страдал, так называемым, фараоновым комплексом.

С его лёгкой руки, Париж наводнили египетские обелиски и прочие предметы древней материальной культуры.

Франсуа Миттеран питал загадочное пристрастие ко всему египетскому и не отличался, при этом, особой разборчивостью, поэтому, французы до сих пор называли его Сфинксом.

— Как зовут вашего капитана? — Лэнгдон решил сменить тему разговора.

— Безу Фаш, — ответил агент, направляя машину к главному входу в пирамиду. — Но мы называем его le Taureau.

Лэнгдон удивлённо поднял на него глаза:

— Вы называете своего капитана Быком?

Что за странное пристрастие у этих французов — давать людям звериные прозвища! Агент приподнял бровь:

— А ваш французский, месье Лэнгдон, куда лучше, чем вы сами в том признаётесь.

Мой французский ни к чёрту не годится, подумал Лэнгдон, а вот в иконографии знаков Зодиака я коечто смыслю. Таурус всегда был быком. Астрологические символы — одинаковы во всём мире.

Агент остановил машину и указал на большую дверь в пирамиде между двух фонтанов.

— Вход там. Желаю удачи, месье.

— А вы разве не со мной?