Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 2)

гораздо важнее, лоно женщины. Символ этот призван подчёркивать женское начало, женственность, плодородие.

Теперь Лэнгдон смотрел прямо ей в глаза.

— Так вот, Софи, легенда говорит о том, что святой Грааль есть, не что иное, как сосуд, чаша.

Но это описание Грааля, упор на сходство с сосудом, — на самом деле — аллегория, призванная защитить тайну истинной природы Грааля. Иными словами, легенда использует сосуд, в качестве метафоры. А за этой метафорой стоит нечто более значимое.

— Женщина, — сказала Софи.

— Именно! — Лэнгдон улыбнулся. — Грааль есть, не что иное, как древний символ женственности, он символизирует священное женское начало и богиню.

Но, со временем, как вы понимаете, значение это было утрачено, и тут уж на славу постаралась Церковь.

Власть женщины, её способность дарить жизнь, некогда считалась священной. Но она представляла угрозу подъёму и возвышению новой Церкви, где всегда доминировал мужской образ, главенствовало мужское начало.

И вот, церковники стали демонизировать священное женское начало, называть женщин нечистыми. Именно человек, а никакой не Бог, придумал концепцию первородного греха.

Ева вкусила от яблока и вызвала, тем самым, падение рода человеческого. Женщина, некогда священная дарительница жизни, превратилась во врага.

— Хотелось бы добавить, — сказал Тибинг, — что концепция женщины — дарительницы жизни, входила в основу древних религий.

Появление ребёнка на свет — это чудо, говорящее о власти женщины над миром. К сожалению, христианская философия решила присвоить себе созидательную силу и власть женщины.

Отбросив простые биологические истины, она назвала Создателем мужчину.

В Книге Бытия говорится о том, что Ева создана из ребра Адама. Женщина стала ответвлением, отростком мужчины. И созданием греховным.

Именно с Книги Бытия началось низвержение богини.

— Грааль, — подхватил Лэнгдон, — есть символ потерянной богини.

С появлением христианства, старые языческие религии не умерли. И легенды о поисках рыцарями чаши Грааля, на самом деле, представляли собой истории о запрещённых поисках утраченного священного женского начала.

Рыцари, якобы занятые поисками «сосуда», закодировали истинный смысл своих стараний, чтобы защититься от Церкви, которая низвергла образ женщины, запретила богиню, сжигала на кострах неверных, запрещала даже упоминание о священном женском начале.

Софи покачала головой.

— Простите, но когда вы сказали, что чаша Грааля есть лицо одушевлённое, я подумала, вы имеете в виду человека.

— Так и есть, — кивнул Лэнгдон.

— И не просто какогото там человека, — возбуждённо подхватил Тибинг и поднялся. — А женщину! Женщину, владеющую тайной такой взрывной силы, что это могло потрясти и разрушить сами основы христианства!

Софи была потрясена.

— И эта женщина... она известна?

— Конечно. — Тибинг взял костыли. — А теперь, друзья мои, если вы изволите проследовать за мной в кабинет, буду иметь честь показать вам изображение этой женщины, принадлежащее кисти Леонардо да Винчи.

Верный слуга и дворецкий Реми Легалудек находился на кухне и не сводил глаз с экрана телевизора.

В очередном выпуске новостей показывали снимки мужчины и женщины... тех самых неурочных гостей, которым он, Реми, совсем недавно подавал чай.

Глава 57

Стоя на тротуаре перед зданием Депозитарного банка Цюриха, лейтенант Колле недоумевал: отчего Фаш всё не едет с ордером на обыск?

Эти хитрые банкиры наверняка чтото скрывают. Они подтвердили, что Лэнгдон и Невё приезжали сюда чуть раньше этой же ночью, но затем, им, якобы, дали от ворот поворот, потому как, у них не оказалось соответствующих документов.

Так, почему бы им не впустить нас, чтобы мы могли проверить?

Тут вдруг у Колле заверещал мобильник. Звонили с командного пункта, временно расположившегося в Лувре.

— Ну что, получили наконец ордер? — раздраженно спросил Колле.

— Забудьте о банке, лейтенант, — ответил агент. — Мы только что получили наводку. Точно знаем, где скрываются Лэнгдон с Невё.

Колле присел на капот своего автомобиля.

— Шутите?

— У меня есть адрес. Это под Парижем. Недалеко от Версаля.

— Капитан Фаш знает?

— Ещё нет. Он говорит по телефону. Очень важный звонок.

— Тогда я выезжаю. Передайте, чтобы позвонил мне, как только освободится.