Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 3)

Одних только священников свыше одиннадцати тысяч ста человек!

— Это правда. Нас это очень беспокоит, — вставил один из кардиналов.

Арингароса вскочил.

— Вы лучше спросите его святейшество, была ли «Опус Деи» источником недоумения в 1982 году, когда мы помогли Банку Ватикана!

— Ватикан всегда будет благодарен вам за это, — ответил секретарь кислым тоном. — Однако, коекто абсолютно уверен, что ваши финансовые вливания стали единственной причиной, по которой вы получили статус прелатуры.

— Это неправда! — Возмущению Арингаросы не было предела.

— Как бы там ни было, расстаться мы хотим похорошему. Мы даже выработали специальную схему, согласно которой вам будут возвращены долги. Вся сумма будет выплачена в пять приёмов.

— Откупиться от меня захотели? — воскликнул Арингароса. — Сунуть деньги, чтобы я тихо ушёл? И это, когда «Опус Деи» является единственным здравым голосом во всём этом хаосе...

Тут его перебил один из кардиналов.

— Простите, я не ослышался? Вы сказали «здравым»?

Арингароса опёрся о стол, голос его звенел.

— А вы когданибудь задавались вопросом, почему католики покидают Церковь? Да проснитесь наконец, кардинал! Люди потеряли к ней всякое уважение.

Строгость веры уже никто не блюдёт. Сама доктрина превратилась в линию раздачи, как в какомнибудь дешёвом буфете!

Чего желаете? На выбор: крещение, отпущение грехов, причастие, месса. Любая комбинация, берите и проваливайте, на остальное плевать! Разве эта ваша Церковь исполняет главную свою миссию — духовного наставника и проводника?

— Законы третьего века, — возразил второй кардинал, — никак не применимы для современных последователей Христа. Эти законы и правила в нынешнем обществе просто не работают.

— Зато прекрасно работают у нас, в «Опус Деи»!

— Епископ Арингароса, — начал секретарь, подпустив в голос строгости. — Лишь, из уважения к своему предшественнику, который поддерживал вашу организацию, понтифик согласился подождать шесть месяцев.

И предоставил «Опус Деи» право добровольно выйти изпод опеки Ватикана. Предлагаю вам сформулировать все пункты расхождения во взглядах с Ватиканом и утвердиться, в качестве самостоятельной христианской организации.

— Я отказываюсь! — торжественно заявил Арингароса. — И готов повторить это ему лично!

— Боюсь, его святейшество не захочет больше с вами встречаться.

Арингароса снова поднялся.

— Он не посмеет уничтожить прелатуру, взятую под покровительство его предшественником!

— Мне очень жаль. — Секретарь не сводил с него немигающих глаз. — Господь даёт, Господь же и забирает.

Арингароса покидал замок Гандольфо с чувством растерянности и даже страха.

Вернувшись в НьюЙорк, он несколько дней безвылазно просидел в своих апартаментах, с грустью размышляя о будущем христианства.

И вот через, несколько недель, ему позвонили, и этот звонок изменил всё.

Звонивший говорил с французским акцентом и представился Учителем, звание в прелатуре вполне распространённое. Он сказал, что знает о планах Ватикана отмежеваться от «Опус Деи».

Но как он это узнал? — недоумевал Арингароса. Он был уверен, что лишь несколько представителей верхушки Ватикана знали о грядущем отделении «Опус Деи».

Как бы там ни было, слово вылетело. А, когда речь заходила о распространении слухов, не было в мире более тонких стен, нежели те, что окружали Ватикан.

— У меня повсюду глаза и уши, епископ, — шептал в трубку Учитель. — И, благодаря им, я много чего знаю.

А с вашей помощью, надеюсь узнать, где прячут священную реликвию, которая принесёт вам огромную, неизмеримую власть.

Власть, которая заставит Ватикан склониться перед вами. Власть, которая поможет спасти саму Веру. — Он выдержал паузу. — И делаю я это не только для «Опус Деи». Но, для всех нас.

Господь отбирает... но Господь же и даёт. Арингароса почувствовал, как в сердце зажёгся лучик надежды.

— Расскажите мне о вашем плане.

Епископ Арингароса был без сознания, когда распахнулись двери госпиталя Святой Марии. Сайлас, изнемогая от усталости, шагнул в приёмную. Упал на колени на плиточный пол и воззвал о помощи.

Все, находившиеся в приёмной люди, дружно ахнули от страха и неожиданности, увидев полуголого альбиноса, который склонился над священником в окровавленной сутане.