Дэн Браун

Код да Винчи (Часть 3)

Над парком Кенсингтонгарденз сгустился туман, и Сайлас, хромая, добрёл до ложбинки среди кустарника и укрылся там от посторонних глаз.

Опустился на колени прямо на мокрую траву и только тогда почувствовал, как бежит из раны в боку тёплая струйка крови. Но он даже не пытался остановить её. Стоял и смотрел прямо перед собой.

Туман изменил всё до неузнаваемости. Казалось, Сайлас находится в раю.

Он молитвенно воздел руки и следил за тем, как их ласкают капли дождя, смывают кровь и пальцы приобретают привычную белизну.

Дождь всё сильнее барабанил по спине и плечам, и ему казалось, что тело его растворяется, тает, сливается с туманом.

Я призрак.

Вот над головой тихо прошелестел ветерок, он принёс сырой земляной запах возрождающейся жизни.

Сайлас молился каждой клеточкой своего тела. Он молил о прощении. Молил о милосердии.

Но, жарче всего, молился о своём наставнике, епископе Арингаросе... о том, чтобы Господь не забирал его к себе прежде времени.

У него осталось так много дел на этом свете.

Туман стремительно обволакивал Сайласа, и внезапно он ощутил себя лёгким, точно пушинка, которую могло унести малейшее дуновение ветра. Он закрыл глаза и начал произносить последнюю свою молитву.

Откудато из тумана пришел к нему голос Мануэля Арингаросы. Наш Бог велик и милосерден, нашептывал он. И боль в сердце Сайласа начала стихать: он понял, что епископ, как всегда, прав.

Глава 103

Лишь к вечеру над Лондоном показалось солнце, и крыши, дороги, тротуары и трава начали подсыхать.

Безу Фаш, пошатываясь от усталости, вышел из полицейского участка после допроса и остановил такси.

Сэр Лью Тибинг с пеной у рта настаивал на полной своей невиновности, и из его маловразумительных рассуждений о Граале, секретных документах и таинственных братствах, Фаш сделал вывод, что хитрый старик подготавливает почву для адвокатов.

Чтобы те построили тактику защиты на его временном умопомешательстве.

Как же, подумал Фаш, сумасшедший он! Для сумасшедшего Тибинг проявил незаурядную изобретательность в формулировке версии, которая могла свидетельствовать о его невиновности.

Для этого он использовал «Опус Деи» и Ватикан, которые, как выяснилось, были здесь совершенно ни при чём. Всю грязную работу за него выполняли какойто фанатикмонах и отчаявшийся священник.

Мало того, хитрец Тибинг установил прослушивающее устройство в таком месте, куда калеке забраться было просто не под силу.

Разговоры прослушивал его слуга Реми — единственный человек, благодаря которому удалось установить личность Тибинга и его причастность к этому делу.

Надо сказать, Реми очень своевременно ушёл в мир иной — скончался от анафилактического шока.

Вряд ли всё это дело рук человека, страдающего умопомешательством, подумал Фаш.

Информация, полученная от Колле из замка Шато Виллет, подтверждала, что изобретательности у Тибинга мог бы поучиться сам Фаш.

Чтобы спрятать «жучки» в одном из важных парижских учреждений, британский историк прибёг к помощи древних греков. Троянский конь.

Многие чиновники, объекты интереса Тибинга, получали роскошные подарки, в виде разных антикварных изделий, другие любили посещать аукционы, на которых Тибинг размещал весьма привлекательные лоты.

В случае же с Соньером, пришлось поступить подругому. Куратору прислали приглашение на обед в Шато Виллет, где предстояло обсудить возможность создания в Лувре, на средства Тибинга, нового отдельного «Крыла да Винчи».

Приглашение сопровождалось с виду вполне невинной припиской, в которой сэр Лью выражал любопытство по поводу созданного Соньером роботарыцаря.

Не откажите в любезности, привезите с собой, очень хотелось бы взглянуть. Очевидно, Соньер пошёл англичанину навстречу, и рыцарьробот был оставлен на время обеда под присмотром Реми Легалудека.

Времени у того было вполне достаточно, чтобы снабдить эту игрушку ещё одной незаметной деталью.

Сидевший на заднем сиденье такси Фаш устало закрыл глаза. Не забыть бы заехать ещё в одно место, перед возвращением в Париж.

Палату в госпитале Святой Марии заливали яркие лучи весеннего солнца.

— Вы нас всех удивили, — улыбнувшись, заметила медсестра. — Можно сказать, вернулись с того света.

Епископ Арингароса слабо улыбнулся в ответ.

— Господь всегда меня хранил.