Адам Дж. Джексон

Секреты истинного богатства

декоратором интерьер со старинной мебелью казался сошедшим со страниц журнала «Ноmе and Garden».

Швейцар, встретивший молодого человека у входной двери, проводил его в гостиную, три стены которой от пола и до потолка закрывали полки с книгами, а у четвертой находился большой отделанный мрамором камин, где, уютно потрескивая, горели дрова.

Над камином висела самая впечатляющая картина, какую приходилось видеть молодому человеку: две руки с искалеченными пальцами, сложенные как при молитве, посылаемой высоко в небо.

В этот момент дверь открылась, и в комнату вошел пожилой человек с белыми, как лунь, волосами и ясными голубыми глазами. Пожав друг другу руки, мужчины устроились в креслах перед камином.

— Я вижу, эта картина произвела на вас впечатление, — сказал м-р Ливер, показывая на картину над камином.

— Да, — ответил юноша. — Я не слишком разбираюсь в искусстве, но в этой картине есть что-то такое...

— За ней стоит прекрасная история, — сказал м-р Ливер. — Правдивая история, которая произошла пятьсот лет назад в маленькой деревушке под Нюрнбергом, в Германии. Там жила семья, в которой было восемь человек детей.

Отец, человек по имени Альбрехт Дюрер, был по профессии золотых дел мастером и, чтобы одеть и прокормить своих детей, вынужден был работать по восемнадцать часов в сутки.

У двух сыновей проявился талант к искусству и они оба мечтали стать художниками, но они знали, что их отец не сможет их обоих послать в Нюрнбергскую академию искусств. Поэтому два мальчика договорились бросить монету.

Тот, кому суждено будет остаться, станет работать на местной шахте, чтобы платить за учебу второго в Академии. Потом, через четыре года, когда один из них окончит Академию, братья поменяются ролями, и тот, кто получил образование, будет оплачивать учебу второго — или с помощью своего искусства, или, если это окажется необходимым, работая в шахте.

— Монета была брошена, и Альбрехт Дюрер, младший из братьев, отправился учиться, а старший, Альберт, пошел работать в шахту. Талант Альбрехта был скоро признан, и четыре года спустя, к моменту окончания Академии, он уже мог получать за свои работы хорошие деньги.

Он вернулся в родную деревню и после праздничного ужина поднял тост за своего любимого брата Альберта, без жертвы которого успех Альбрехта был бы невозможен. Свою речь он закончил словами: «А теперь, Альберт, мой любимый брат, — твоя очередь. Теперь ты можешь ехать в Нюрнберг, чтобы осуществить свою мечту, я позабочусь о тебе».

— Хотя вся семья признавала жертву Альберта и приветствовала его поездку в Академию, он начал плакать. «Нет... нет... нет...» — повторял он, а по лицу его текли слезы. В комнате наступило молчание, и, вытирая слезы, он почти шепотом произнес: «Для меня слишком поздно. Я не могу ехать в Нюрнберг.

Смотрите! — и он поднял свои искалеченные артритом руки, руки, в которых четыре года работы в шахте искривили каждую косточку. — Мне слишком больно держать бокал, чтобы поддержать твой тост, я никогда не смогу держать кисть. Для меня уже слишком поздно».

Альбрехт Дюрер уехал и стал знаменитым художником. Сегодня его картины висят во многих музеях мира. Но он никогда не забывал о том, что своим успехом он обязан жертве, принесенной его братом. И, отдавая последний долг своему брату, он создал эту картину.

Ни в какой другой картине вы не найдете больше любви, боли и слез. На ней до мельчайших подробностей воспроизведены руки брата — каждый шрам, каждая язва. Руки брата, которые тянутся к небесам в молчаливой молитве, как бы благодаря и... прося прощения, они выражают чувство благодарности и сознание вины самого художника.

Я повесил здесь эту картину потому, что она напоминает мне о том уроке, который я считаю самым важным из преподнесенных мне жизнью, — о том, что изобилие, в чём бы то ни было, редко достигается без помощи других.

Если человек отказывается признать этот факт, то каким бы ни был его счет в банке, каким бы количеством машин или домов он ни владел, он никогда не почувствует себя по-настоящему богатым, пока не узнает десятый и последний секрет Истинного Богатства — силу благотворительности.

— Благотворительности? — недоверчиво переспросил молодой человек.