Клаус Дж. Джоэл

Посланник (Часть 1)

района или просто кого-то, кого они знают, изменения были бы огромны.

— Как это мысленно усыновить? — спросил я.

— Под этим я подразумеваю усыновить их в своем уме и в своем сердце и принять решение посылать любовь этому ребенку или подростку ежедневно. Никому об этом не нужно сообщать, и людям даже не нужно видеть этого ребенка, или даже знать, где он находится в конкретный период времени.

Посланная ими любовь найдет дорогу. А результаты ежедневного посылания любви не поддаются описанию словами. Сворачивая на дорожку к дому, я сказал:

— Ты хочешь сказать, что это убережет их от влияния улицы и от бед?

— Да! — ответил он. — Возможно, это не изменит всех обстоятельств, с которыми они сталкиваются, но это поможем им преодолевать их, и с достаточным количеством любви они смогут принять иные решения.

Я раздумывал о том, что он сказал, заезжая в гараж и направляясь к дому. Сники следовал за мной. Усаживаясь в свое любимое кресло и подкуривая сигарету, я сказал:

— Давай разберемся. Ты утверждаешь, что чем больше любви кто-то получает, тем меньше у него шансов, что он будет действовать под влиянием злости и причинит боль кому-то или даже ограбит магазин или побьёт стекла?

— Да, на уровне сознания подросток не будет знать, что ему посылают любовь, — ответил Сники, — но его подсознанию это будет известно, а любовь будет противостоять злобе и боли, которые у него могут быть в тот момент.

Например, он вдруг начнёт чувствовать, что мир совсем не против него, он может не догадываться, почему происходят перемены, но, тем не менее, он будет их чувствовать. Вспомни хотя бы о тех тяжелых временах, которые были у тебя в жизни.

Было бы тебе легче, если бы вокруг тебя было бы больше любви, даже если бы ты не видел, откуда она приходит?

— Пожалуй, в этом есть смысл, — ответил я. — По-моему, неважно, откуда приходит любовь, главное, что ты её получаешь.

— Я знаю, что то, что я собираюсь сказать тебе выглядит, как большое заявление, но так оно на самом деле и есть. Нельзя выжить без любви. Воображаемый клапан, впускающий в тебя любовь, никогда полностью не закрывается, но в те периоды, когда поток уменьшается до струйки, начинаются неприятности.

Ты становишься злым, ты начнёшь чувствовать боль, потому что закрытие клапана — это болезненный процесс, примерно, как если бы ты умирал от голода, что тоже вызывает боль.

Есть на планете места, постоянно находящиеся в состоянии войны. Отчего, ты думаешь, так происходит? Всё очень просто: в каждом индивидууме клапан закрылся настолько, что они ни о чем больше не могут думать, кроме злости, ненависти, ревности и тому подобного.

— А что же произойдет, если клапан полностью закроется? — спросил я.

— Человек сойдёт с ума. Остальное будет зависеть от того, что ты за человек, в каких обстоятельствах находишься и где это происходит. Если ты живешь там, где идёт война, ты, возможно, безоглядно бросишься на позицию своего воображаемого врага.

Если же ты живешь в спокойном месте, то, быть может, покончишь с собой или даже пойдешь в МакДональдс и взорвешь всех в клочья, включая себя самого.

К несчастью, сказанное Сники было очень похоже на правду. «Когда человек полон любви, окружён любовью, или чувствует, что он любим, он никогда не причинит зла другому,» — подумал я про себя.

— Что бы ты предпочёл — чтобы я ещё немного напряг твой ум, или чтобы я оставил тебя с тем, что уже сообщил? — спросил Сники.

— Валяй, говори, раз уж начал, — отвечал я, — я тебя внимательно слушаю.

— Если 12 процентов населения любого города или посёлка будет ежедневно посылать любовь своей местности, то концентрация любви в воздухе приведёт к такому умиротворению, что полиции не будет, чем заниматься. То же относится к стране и в целом, ко всему миру.

— Ну, ты явно преувеличиваешь, — отвечал я, улыбаясь, — почему именно 12 процентов?

— Потому что любовь — это могущественнейшая сила во Вселенной. Всё на свете сделано из любви. И вот столько-то и требуется для того, чтобы эта чаша весов перевесила. Любовь увеличивается. Ничто не может победить её, ничто не может противостоять ей.

Мы посидели немного в тишине, наверное, для того, чтобы осмыслить произнесённое.