Пауло Коэльо

Пятая гора

себе, что никогда не забудет их. Если когда-нибудь он вернётся и снова увидит город, то вспомнит ее лицо.

* * *

Было уже темно, когда жрец пришел к подножию ПятойГоры. В правой руке у него был жезл, в левой он нес котомку.

Он вынул из котомки пузырек с елеем и помазал себе лоб и запястья. Затем нарисовал жезлом на песке быка и пантеру, символы Бога Грозы и Великой Богини. Он совершил ритуальные молитвы и в конце воздел руки к небесам, чтобы принять божественное откровение.

Боги больше не разговаривали с людьми. Они уже сказали всё, что хотели, и теперь требовали лишь исполнения обрядов. Пророки исчезли во всём мире, кроме Израиля, отсталой, суеверной страны, где люди всё еще верили, будто могут общаться с создателями Вселенной.

Он вспомнил, что двести лет назад Тир и Сидон вели торговлю с царём Иерусалима по имени Соломон, который хотел построить огромный храм и украсить его самыми ценными в мире породами дерева. Соломон велел купить в Финикии, которую израильтяне называли Ливан, кедрового дерева.

Царь Тирский отправил ему то, что он просил, а взамен получил двадцать городов в Галилее. Однако, они ему не понравились. Тогда Соломон помог Финикии построить первые корабли, и теперь у нее самый большой торговый флот в мире.

В то время Израиль еще был великой страной, хотя люди там поклонялись только одному богу и даже не знали его имени. Они называли его просто «Господь».

Царевне Сидонской удалось вернуть Соломона к истинной вере, и он воздвиг жертвенник богам Пятой Горы. Израильтяне считали, что «Господь» наказал мудрейшего из их царей, наслав на них войны, из-за которых Соломон лишился престола.

Но его сын, Ровоам, продолжал укреплять веру, принятую отцом. Он повелел отлить двух золотых тельцов, и народ израильский стал им поклоняться. Как раз в то время и стали появляться пророки, которые начали нескончаемую войну против правителей.

Иезавель была права: существует лишь один способ сохранить истинную веру — расправиться с пророками. Воспитанная в духе терпимости и страха перед войной, она понимала, однако, что порой насилие — единственный выход. Боги, которым она служила, простят ей, что ее руки обагрены кровью.

— Скоро и мои руки обагрятся кровью, — сказал жрец безмолвной горе. — Подобно тому, как пророки — проклятие Израиля, письменность — проклятие Финикии. И то, и другое приносит непоправимый вред. Нужно остановить их, пока не поздно. Бог Удачи не может сейчас оставить Финикию.

Его беспокоило то, что случилось утром: войско врага так и не перешло в наступление. В прошлом Бог Удачи уже оставлял Финикию из-за того, что гневался на ее жителей.

После этого в светильниках погас огонь, овцы и коровы бросили своих детенышей, пшеница и ячмень не вызрели. Бог Солнца послал своего проводника-Орла и Бога Грозы, чтобы отыскать Бога Удачи, но никому не удавалось найти его.

Наконец Великая Богиня послала пчелу. Та нашла Бога Удачи, спящего в лесу, и укусила его. Он проснулся в ярости и стал крушить всё вокруг. Пришлось его связать и выпустить из его души гнев. С тех пор всё опять стало, как прежде.

Если он снова решит покинуть Финикию, битва не состоится. Ассирийцы так и останутся навсегда в долине, а город будет жить по-прежнему.

— Смелость — это страх, выражающийся молитвой, — сказал жрец. — Поэтому я пришел сюда: я не имею права на нерешительность в сражении. Я должен показать воинам Акбара, ради чего нужно защищать город. Не ради колодца, рынка или дворца наместника. Мы будем сражаться с ассирийским войском, чтобы показать пример на будущее.

Победа ассирийцев навсегда покончит с угрозой алфавита. Завоеватели станут насаждать свой язык и обычаи, но жители и впредь будут поклоняться тем же богам Пятой Горы. Вот что действительно важно.

В будущем наши мореплаватели поведают о подвигах финикийских воинов в других странах. Жрецы вспомнят имена героев и тот день, когда Акбар пытался оказать сопротивление ассирийскому войску. Живописцы выведут на папирусе египетские буквы, писцы Библоса же умрут.

Священные тексты останутся во власти лишь тех, кто рождён изучать их. Следующие поколения попытаются восстановить то, что сделали мы, и построят лучший мир. — Но сейчас, — продолжал он, — мы должны проиграть эту битву. Мы будем храбро сражаться, но наше войско уступает вражескому, и мы погибнем, как герои.