Пауло Коэльо

Вероника решает умереть

Пауло Коэльо

Вероника

решает умереть

Пресвятая Дева, без греха зачавшая,

моли Бога о нас, да не постыдимся в уповании на Тебя.

Одиннадцатого ноября 1997 года Вероника окончательно решила свести счёты с жизнью. Она тщательно убрала свою комнату, которую снимала в женском монастыре, почистила зубы и легла в постель.

С

о столика в изголовье она взяла таблетки — четыре пачки снотворного, — но не стала жевать горстями, запивая водой, а решила глотать по одной, поскольку велика разница между намерением и действием, а ей хотелось оставить за собой свободу выбора, если на полпути она вдруг передумает.

Между тем, с каждой проглоченной таблеткой Вероника всё больше укреплялась в своём решении, и через пять минут все пачки были пусты.

Не зная, сколько времени потребуется, чтобы потерять, наконец, сознание, Вероника взялась за журнал — последний номер «Хомме», прихваченный из библиотеки, где она работала.

Хотя компьютеры нимало не занимали Веронику, однако, листая журнал, она наткнулась на статью о новой игре из тех, что продаются на компакт-дисках, созданной Пауло Коэльо.

Это был бразильский писатель — тот самый, с которым она случайно познакомилась на читательской конференции в кафе при гостинице Гран-Юнион. Они обменялись парой слов, и, в конце концов, его издатель пригласил ее на ужин. Но народу собралось много, и познакомиться поближе им не удалось.

Один лишь факт знакомства с писателем, о котором, словно нарочно, оказалась попавшаяся на глаза статья, навел её на мысль, что этот человек каким-то образом является частью её мира; во всяком случае, чтение поможет скоротать время.

В ожидании смерти, Вероника принялась читать об информатике — предмете, к которому не питала ни малейшего интереса. Впрочем, так она поступала всю жизнь, по возможности избегая трудностей, предпочитая брать то, что попадётся под руку. Этот журнал, к примеру.

Как ни странно, первая же строка вывела её из привычного безучастного равновесия (снотворное ещё не успело раствориться в желудке, но Вероника и так была пассивной по природе) и заставила впервые в жизни задуматься над истинным смыслом фразы, столь популярной среди ее друзей: «ничто в этом мире не происходит случайно».

Почему эта строка попалась на глаза именно сейчас, когда жить осталось несколько минут? Если это не случайное совпадение, то как понимать посланный ей знак, — если, конечно, предположить, что это скрытое послание и что не бывает случайных совпадений?

Текст под иллюстрацией к компьютерной игре начинался вопросом: «Где находится Словения?»

Боже мой, — подумала она, — никто ничего не знает о Словении, — даже, где она находится.

И, однако, Словения несомненно существовала, она была снаружи, внутри, она была горами на горизонте, городской площадью в окне. Словения была родиной Вероники, её страной.

Вероника отложила журнал: какой смысл возмущаться этим миром, который знать не знает о самом существовании словенцев; честь и гордость нации — всё это теперь для неё пустые слова.

Пришло время гордиться собой, узнать, на что ты способна, — наконец-то ты проявила мужество, покидая эту жизнь. Какая радость! К тому же, сделала это именно тем способом, о каком всегда мечтала, — при помощи таблеток, которые не оставят следов.

Эти таблетки Вероника искала почти полгода. В опасении, что так их и не найдёт, она даже начала обдумывать другой способ — вскрыть себе вены.

Не важно, что кровью будет залита вся комната, поднимется переполох, да и монахини окажутся просто в шоке: самоубийство — твоё личное дело, до других тебе дела нет.

Она сделала бы всё возможное, чтобы никого не обременять своей смертью, но если вскрыть вены — единственный выход, то нет выбора: всё равно монахини, вымыв комнату, уничтожив малейшие следы крови, вскоре забудут об этой истории, если только слух о ней не отпугнет новых постояльцев.

Что ни говори, даже в конце XX века, люди всё ещё верят в привидения.

Конечно, можно было бы, скажем, просто броситься с крыши одного из немногих высотных зданий Любляны, но какие страдания вызовет такой поступок у её родителей! Мало того потрясения, которое они испытают при известии о смерти дочери, — их ещё и потащат на опознание её изуродованного тела.