Пауло Коэльо

Вероника решает умереть

только группа возмущенных покинула помещение, Насреддин встал. Он был трезв, его глаза излучали свет, от него исходила аура авторитета и мудрости.

«Вы, здесь сидящие, и есть те, кому суждено меня услышать, — сказал он. — Вы выдержали два самых тяжелых испытания на духовном пути: терпение в ожидании момента истины и мужество принимать происходящее без осуждения и оценки. Вас я буду учить».

И Насреддин поделился с ними некоторыми из суфийских техник. Мужчина сделал паузу и вынул из кармана странного вида флейту.

— Теперь немного отдохнем, а затем приступим к медитации.

Все поднялись. Вероника не знала, что ей делать.

— Ты тоже вставай, — сказала Мари, взяв её за руку. — У нас пятиминутный перерыв.

— Я уйду, не хочу вам мешать. Мари отвела её в угол.

— Неужели ты ничему не научилась, даже на пороге смерти? Перестань постоянно думать, будто ты всем мешаешь! Если кому-то не нравится, он сам пожалуется. А если ему недостает смелости пожаловаться, то это его проблема.

— В тот день, когда я подошла к вам, я впервые сделала то, на что прежде ни за что бы не осмелилась.

— И позволила себе смутиться от обыкновенной дурацкой шутки. Почему ты не пошла дальше? Что тебе было терять?

— Собственное достоинство. Оставаться там, где меня не хотят видеть.

— А что такое достоинство? Стремление, чтобы все окружающие считали тебя доброй, воспитанной, исполненной любви к ближнему? Полюби природу.

Смотри побольше фильмов о животных и обрати внимание, как они борются за своё пространство. Мы все были рады той твоей пощечине.

У Вероники уже не оставалось времени бороться за какое-либо пространство, и она сменила тему. Она спросила, кто этот мужчина.

— Уже лучше, — рассмеялась Мари. — Задавай вопросы и не бойся, что тебя сочтут нескромной. Этот человек — учитель-суфий.

— Что значит «суфий»?

— Шерсть.

Вероника не поняла. Шерсть?

— Суфизм — это духовная традиция дервишей, в которой учителя не стараются выглядеть мудрыми, а ученики танцуют, кружатся, входят в транс.

— А для чего это нужно?

— Не могу точно сказать. Но наша группа решила пройти по возможности через все необычные переживания. Всю мою жизнь власти учили нас, что духовный поиск существует лишь для того, чтобы заставить человека уйти от своих реальных проблем.

А теперь ответь мне: ты не находишь, что попытка понять жизнь — это реальная проблема?

Да. Это была реальная проблема. Вдобавок ко всему, теперь Вероника уже не была уверена, что означает слово реальность.

Мужчина в костюме — суфийский учитель, как его называла Мари, — попросил всех сесть в круг. Он взял одну из стоявших в столовой ваз и, вынув из нее все цветы, кроме одной красной розы, поставил посередине.

— Подумать только, — сказала Вероника, обращаясь к Мари. — Какой-то сумасшедший однажды решил, что зимой можно выращивать цветы, и вот результат — сегодня у нас в Европе круглый год есть розы. Как вы считаете, суфийскому учителю со всеми его знаниями пришло бы такое в голову?

Мари, казалось, угадала ее мысль.

— Критику оставь на потом.

— Постараюсь. Ведь всё, что у меня есть, — это настоящее, а оно так быстро пролетает.

— Это всё, что есть у любого человека, и у всех оно быстро пролетает, хотя некоторые считают, что у них есть прошлое, где они накапливали вещи, и будущее, где они накопят их ещё больше. Кстати, если говорить о настоящем моменте, ты часто мастурбируешь?

Хотя успокоительное еще действовало, Вероника вспомнила первую услышанную ею в Виллете фразу.

— Когда я попала в Виллете и ещё была вся в трубках для искусственного дыхания, я ясно слышала, как кто-то спросил, хочу ли я, чтобы меня помастурбировали. Что это значит? Это у вас здесь навязчивая идея?

— И здесь, и там, снаружи. Только в нашем случае у нас нет необходимости это скрывать.

— Так это вы меня тогда спросили?

— Нет. Но я считаю, что следует знать, насколько далеко ты можешь зайти в своём удовольствии. В следующий раз, проявив немного терпения, ты сама сможешь привести туда своего партнера, вместо того чтобы покорно ждать, куда он приведёт тебя. Даже если тебе осталось жить два дня, я считаю, что не стоит уходить отсюда, не познав этого.