Пауло Коэльо

На берегу Рио-Пьедра села я и заплакала

этого чуда.

— Как хорошо, Бог может быть женщиной, — произнесла я вполголоса, покуда остальные пели. — Если это так, то именно Его женский лик научил нас любить.

— Давайте помолимся «шатрами», — сказал священник, тотчас повторив эту фразу по-испански, по-французски и по-итальянски.

Я снова почувствовала, что сбита с толку и не понимаю, что происходит.

Кто-то приблизился ко мне, обвил рукой мои плечи. Кто-то другой обнял с другой стороны. Обнявшись, мы ввосьмером образуем круг, наклоняемся вперед так, что наши головы соприкасаются.

Это и в самом деле похоже на живой шатер. Дождь усиливается, но никто не обращает на это внимания. Поза, в которой мы стоим, требует всего нашего внимания и тепла наших тел.

— Пресвятая Дева Непорочно Зачавшая, помоги моему сыну, сделай так, чтобы он нашёл свой путь, — говорит мужчина, обнимающий меня справа. — Прочтём «Аве Мария» для моего сына.

— Аминь, — отвечают остальные, и восемь голосов начинают молитву.

— Пресвятая Дева Непорочно Зачавшая, просвети меня, ниспошли мне дар целителя, — произносит женский голос из нашего «шатра». — Прочтём «Аве Мария».

Снова звучит «аминь», и следом — молитва. Каждый из восьмерых излагает свою просьбу, и все поддерживают её своей молитвой. Я удивляюсь самой себе — потому что молюсь, как ребёнок, и, как ребенок, верю, что нам будет дарована благодать.

На долю секунды установилась тишина. Я поняла, что пришел мой черёд обратиться к Деве с молитвой. В других обстоятельствах я умерла бы со стыда — и ничего бы не сумела из себя выдавить.

Но здесь было Присутствие, и оно придавало мне уверенности.

— Пресвятая Дева Непорочно Зачавшая, научи меня любить, как любила Ты, — слышу я свой голос. — Пусть эта любовь крепнет во мне и в том, к кому она обращена. Прочтём «Аве Мария».

Мы молимся вместе, и вновь приходит ко мне чувство освобождения.

Столько лет боролась я против собственного сердца, ибо страшилась печали, страдания, забвения. Но я всегда знала, что истинная любовь — превыше всего этого, что лучше умереть, чем перестать любить.

Однако, мне казалось, что лишь другие наделены отвагой, необходимой для этого, а у меня её нет. И только сейчас поняла — есть! Если даже любовь несёт с собой разлуку, одиночество, печаль — всё равно она стоит той цены, которую мы за неё платим.

«Нельзя думать только об этом, я должна сосредоточиться на церемонии».

Священник, который вёл нашу группу, попросил разомкнуть кольцо и сказал, что теперь мы будем молиться за болящих.

Люди молились, пели, танцевали под дождём, славя Господа и Пречистую Деву. Время от времени, все начинали говорить на неведомых языках, покачивая из стороны в сторону воздетыми ввысь руками.

— Тот из нас, у кого хворает невестка, пусть знает, что она выздоравливает, — в какой-то момент сказала женщина.

Возобновились молитвы, а вместе с ними — песнопения и танцы. Время от времени, раздавался голос этой женщины:

— Тот из нас, кто недавно потерял мать, пусть крепко верует, что она пребывает в царствии небесном.

Позже он рассказал мне, что это и есть дар пророчества, что некоторые люди обладают свойством предчувствовать, что сейчас происходит за тысячи миль от них или что вскоре произойдёт.

Он так никогда и не узнал об этом, но я верила в силу голоса, говорившего о чудесах. Я ждала, что эта женщина вот-вот скажет о любви двоих из нас, я надеялась, что она возвестит — эту любовь благословили все ангелы, святые, Бог и Богиня.

Не знаю, сколько продолжалось это радение. Люди вновь принимались говорить на неведомых языках, пели, танцевали, воздев руки к небу, молились за ближних своих, просили ниспослать чудо, свидетельствовали, что благодать снизошла на них.

И, наконец, священник, руководивший церемонией, произнес:

— Давайте помолимся за всех тех, кто сегодня впервые участвует в этом харизматическом обновлении.

Стало быть, я здесь не одна такая. Сознание этого успокоило меня. Вновь зазвучало песнопение. На этот раз я не пела вместе со всеми, а только слушала и просила, чтобы благодать осенила меня. А нужно мне было многое.